В плену убийцы - Каролина Дэй
— У нас сложились хорошие отношения.
— Не сомневаюсь. Старайся больше не высовываться.
И я действительно за все время не произнесла ни единого звука. Молча сидела рядом с Уильямом, молча слушала мессу, молча смотрела, как закрывают гроб Виктора. Даже слезу пустила для убедительности. Наверное, на автомате или из-за эмоций. Ведь в какой-то степени Виктор помог мне с лечением отца. Он не мучил меня долгими прелюдиями, не увлекался жестким сексом. Все быстро, чинно, а потом на боковую. В нашем мире эти отношения были идеальными. Если бы не постоянно возникающее чувство брезгливости, я бы считала также.
Мы молча шагаем по красивой гранитной дорожке к месту захоронения. С Виктором пришла попрощаться целая толпа, разодетая исключительно в модный люкс. По-моему, я уже говорила об этом. Вдалеке виднелся склеп, на котором четко выгравирована фамилия «Крон». Не знала, что у них есть семейный склеп.
— Лицо попроще сделай, — шепчет Уильям, когда мы идем вслед за толпой.
— Конечно, хозяин. Еще будут указания.
— Если ты не перестанешь дерзить, я трахну тебя прямо в машине.
— Подумаешь, напугал, — хмыкаю в ответ.
— Действительно. Таким, как ты, нравится грязный секс, правда?
Молчу. Стискиваю зубы, сжимаю губы, пальцы на руках. Делаю все, что угодно, лишь бы не выпустить пронзительный крик, полный сопротивления и отпора. Гад! Знает, что я не из таких, как другие эскортницы, но все равно сравнивает с ними, давит на больное.
Держу его за руку, как верная спутница, а он вышагивает со мной в такт. Зачем я надела эти каблуки? Дорогие, но все равно неудобные. Тем более у меня не прошли мозоли с прошлого ношения. Поскорее бы уйти отсюда.
Гроб оставяют в склепе. Гости складывают возле него сотни лилий. И мы с Уильямом приготовили свой букетик.
Спасибо за этот год…
Хочу нагнуться и положить цветы рядом с остальными, как вдруг…
— Ложись! — раздается над головой громкий возглас Уильяма.
Меня толкают на землю. Больно, черт возьми! Но я не обращаю внимания на ноющую боль в коленках, когда над головой раздаются выстрелы. Десятки. Сотки. Они оглушают, заставляют потеряться. Закрыть глаза и сделать вид, что я смотрю блокбастер, который терпеть не могу, и пропускаю сцены жестокого убийства. Но это не так.
Теряюсь в пространстве, сжимаюсь в позе эмбриона, чувствуя под собой лишь мокрую землю. Что происходит? Откуда раздаются выстрелы? Почему именно на похоронах Виктора? И где… Мамочки! Где, черт возьми, где Уильям? Что будет с нами? Он выживет? А остальные?
Не решаюсь открыть глаза, пока меня не хватают за руку и резко не тянут наверх. А вот и он. Уильям. Целый и невредимый. Почти. Темный костюм испачкан грязью, волосы растрепаны, а руки настолько сильно сжимают пистолет, что вены на его руках готовы вот-вот лопнуть.
— Уходим! Живо!
Не знаю, как мы добегаем до машины и как быстро срываемся с места происшествия. Не замечаю ничего вокруг. Ни лежащих друзей Виктора, ни перепуганного сына, ни полицейских, с которыми поздоровался Уильям по пути. Я не увидела ничего. Не заметила. Не хотела замечать. В ушах все еще звенели пистолетные выстрелы. Они оглушили меня. А реальность не спешила пробраться в разум и вернуть на грешную землю.
Машины, деревья, улицы. Они пролетают мимо из-за высокой скорости. Уильям умело лавирует между другими машинами, успевает пролетать на зеленый свет. Я постепенно прихожу в себя от произошедшего. Странно, что я так отреагировала, что отключилась. Я уже сталкивалась с жестокостью и несправедливостью. Наверное, не в таких масштабах, когда вокруг валялись трупы, а посреди кладбища стоял запах пороха и крови.
— Что произошло? — поворачиваюсь к Уильяму. Его лицо спокойно, только брови слегка сведены, образуя ту самую красивую складку.
В ответ мне раздается тишина. Уильям также сосредоточен на дороге, объезжает, обгоняет, даже успевает сбросить входящий вызов. Но на меня он не реагирует.
— Ответь мне!
— Помолчи, — выплевывает низким голосом.
Черт! Что происходит вокруг? Что было на кладбище? Он поэтому взял с собой пистолет? Он предвидел что-то подобное? Предчувствовал?
Мы выруливаем в наш дом, поднимаемся наверх. Также молча, без лишних вопросов.
— Сиди здесь и не высовывайся, пока я не приеду домой, — раздает указания, поднимаясь наверх через одну ступеньку.
— Что? Почему дома? — несусь следом за ним. В кабинет, как я поняла. Темное помещение едва не скрыло с глаз мужчину. Он искал что-то в ящике стола, быстро выбрасывал содержимое и, не найдя, открывал следующий.
— Потому что я так сказал.
В нижнем ящике Уильям находит коробку с… патронами? Видимо, с ними, потому что он начинает заряжать пистолет, а запаску кладет в карман брюк.
— Но…
— Сиди здесь, я сказал! — он проходит мимо меня и, заперев кабинет на ключ, вылетает из пентхауса.
Вновь меня накрывает неизвестность, вновь накрывает шок. Неверие. Невозможность произошедшего. Еще с утра, когда Уильям прятал пистолет под пиджаком, я лишь фыркала и твердила себе, что мы живем в реальной жизни, Голливудские фильмы проходят мимо нас.
Как же я ошиблась. Видимо, сильно ошиблась. И что со всем этим делать? Меня никогда в жизни так не трясло, как там, на земле возле склепа Виктора.
Во что меня втянули?
ГЛАВА 8
Скорость. Ее слишком много. Она наполняла душу, тело, вбрасывала в кровь адреналин. Уильям когда-то сильно не любил ездить на такой скорости, но жизнь научила его, что страхи — это препятствие к достижению цели. Его профессия, образ жизни и судьба не позволяли детским страхам взять над собой верх.
Так и сейчас. Он гнал как можно быстрее, чтобы успеть в важное место. В родное. Куда его периодически тянуло. Но, к сожалению, без необходимости Уильям не мог себе позволить ворваться туда.
Мужчина неаккуратно паркуется в двух кварталах от нужного места, выходит из машины, переодев пиджак и заправив верное оружие за пазуху. Темные очки скрывали его от посторонних глаз,
