В плену убийцы - Каролина Дэй
— Трагическая смерть, согласен, — безэмоционально произносит Уильям.
Только сейчас Картер окидывает меня оценивающим взглядом. С головы до ног. Темные глаза сужаются, губы поджимаются еще сильнее. Казалось, их вообще не видно. И чего ты так уставился на меня? Что тебя смущает?
— Ты хороший друг, Уильям, — мужчина снова обращает внимание на моего спутника. — Жаль, тебе не всегда везет с женщинами.
Картер напоследок кидает на меня пренебрежительный взгляд и уходит к другим скорбевшим у церкви. Это что сейчас было? Что за прохлада в голосе? Что за презрение во взгляде? Мы и раньше не особо общались, но я не замечала за этим человеком негативное отношение ко мне. Что, е нравится моя профессия? Ты см пользовался услугами эскортницы. И я знаю, как хорошо вы проводили время вместе с Авророй! А еще я знаю, что…
— Идем, — Уильям заставляет вернуться на грешную землю и идти вслед за ним. Уильям здоровается с другими пришедшими по пути, затем мы располагаемся на скамейке около выхода из церкви. Я почему-то думала, что он займет почетное место ближе к гробу. — Помнишь свою роль?
— Держать голову, играть вечно влюблённую пассию и… еще что-то. Я уже не помню.
— Не ехидничай, — отрезает жестко. — Включи наблюдательность, ты это умеешь.
— Откуда тебе знать?
— Делай, что говорю.
О, боже! Только не играй роль строгого папочки! Меня это бесит. Я еще не смирилась. Тем, что у меня на бедрах по привычке лежит ножик, а у тебя за пазухой спрятан пистолет. Зачем он тебе на похоронах? Думаешь, кто-то станет на нас нападать? Что, церковь взорвут? Бред! Мы же не в Голливудском фильме снимаемся. Квентин Тарантино не заикнется на этих похоронах.
Гости постепенно рассаживаются по своим местам. Медленно, неторопливо. Оглядывая уже занятые места на скамейках. Дамы одеты в элегантные черные платья до колена или ниже, лица прикрыты замысловатыми шляпками. Почему-то я о ней не подумала. Может, за ней меня никто е узнал бы и не кидал презрительных взглядов, как тот же Картер.
Все высшее общество крутится вокруг секса, денег и власти. Этот урок я усвоила года три назад, когда вошла в модельный бизнес. Вечеринки, где ты обзаводишься полезными связями, фотосессии по заказам влиятельных и богатых личностей. В эскорте эта система видна гораздо лучше и четче.
Чей костюм дороже? Чья жена облачена в бриллианты и платину? Чья спутница, заменяющая жену, красивее? А главное, за какую сумму она согласилась сопровождать того или другого человека.
Вряд ли что-то можно поделать с этой системой. С ней проще смириться и жить по правилам, нежели выдумывать велосипед. Так мне говорила Аврора. Даже на похоронах влиятельного человека сохраняется правило.
— Ох, Уильям! — к нам подходит женщина средних лет, судя по не очень молодым рукам. Лицо прикрыто сеткой шляпки. Как и у всех. Но ее голос почему-то кажется знакомым.
— Прими мои соболезнования, Эмма.
Уильям встает в проход, крепко обнимает женщину. Вижу, как содрогается ее тело, как сеточка небрежно приподнимается, открыв лицо незнакомки в возрасте. Черт! Это же его жена! Жена Виктора! Он говорил, что они на грани разрыва, что он почти не общается с женой. Тогда почему она здесь? Почему плачет?
И почему смотрит на меня так, словно это я виновата в смерти ее супруга?
Ядовитый взгляд цвета свежескошенной травы меня пугает. Заставляет слегка поежиться. Но я быстро беру себя в руки, е отрываю глаз от женщины, терплю невербальную схватку. И не проигрываю — она первая отводит глаза и глядит на Уильяма.
— Не объяснишь, зачем ты притащил эту шлюшку? — негромко спрашивает женщина у моего «хозяина».
Что эта гадина себе позволяет? Эй! Я вообще-то здесь стою и все слышу? Или думаешь, что имеешь право оскорблять меня! Сама такая же! Виктор рассказал, как они познакомились. Подобрал на трассе, когда она работала проституткой, жалко ее стало. Затем женился и дал образование.
Может, воспользоваться ножиком и пригрозить? Так и хочу сделать, пока не замечаю жест Уильяма. Эмма не видит этого, но я замечаю. Ладно, не трогаю. Молчу. Но мои нервы не железные.
— Она имеет право попрощаться с Виктором, — спокойно отвечает Уильям.
— Правда? Ей какая разница? Деньги она все равно не получит, оан даже не любила Виктора! Одного папика она лишилась, вон, уже другого завела!
— Да что вы себе позволяете!
— Леонелла, — Уильям мягко окутывает мою талию, — не трать свои нервные клетки. Мы пришли попрощаться с Виктором, после этого мы уйдем.
Эмма крепко сжимает губы, смотрит ненавидящим взглядом то на меня, то на Уильяма.
— Из-за таких хитрожопых сучек и умирают ни в чем неповинные люди! — целит она в лицо Уильяма. Он крепко сжимает мою талию, когда я вдыхаю воздух, чтобы ответить. Все, поняла. Молчу. Но это сложно, ты же понимаешь, хозяин?
— Сама знаешь, что твой муж не был святошей. В последние дни он был сам не свой.
— Потому что этот жиртрес влез в долги и умер! А мне нужно все это разгребать! А влез в них, потому что такие, как твоя Леонелла, пьют деньги как кровь и…
— Сейчас не время для ссор. Мы пришли хоронить твоего мужа.
Сцепив зубы, женщина опускает черную сеточку и уходит на самые первые ряды.
Слава богу! Свалила наконец-то! Я думала, что не выдержу, что прямо сейчас совершу задуманное.
— Плохо держишься. Не теряй хватку.
Какого черта ты меня отчитывать будешь? Ничего не перепутал?
— Не люблю, когда со мной обращаются, как с вещью.
— Ты стала вещью год назад. С Виктором тебя это не смущало. Что изменилось?
— Виктор не женщина. Я принадлежу тебе, а не какой-то бывшей проститутке, — замечаю ехидно.
— Значит он рассказал о ее прошлом, — кивает в сторону Эммы, которая скорбно плачет
