Ты доиграешься, детка - Лиза Бетт
– Хочешь, помогу забыть о ней? – машинально поднял глаза, ловя лукавый взгляд Лиды. Она не была в курсе ситуации, произнося явно шаблонные фразы, но, сама того не ведая, попала точно в цель.
– Не сможешь.
Прозвучало как вызов, и стрипушка оседлала мои колени, приняв равнодушие за неуверенность.
– Дай попробовать, – качнула бедрами, дерзко глядя в глаза, и я ощутил касание к пряжке ремня.
Да, Никита, да…
Усилием воли заставил себя не протестовать, откинулся на спинку кресла, разваливаясь удобнее.
Рыжие пряди скользили по плечам и голой груди стрипушки, скрывая соски. Лида уверенным движением расстегнула ширинку и я приподнял бедра, позволяя ей приспустить мои джинсы.
Да, Никита, да…
Злость от воспоминаний текла по венам, и я не сразу сообразил, что Лида уже подцепила резинку моих боксеров и начала оттягивать, нетерпеливо облизывая губы.
Вспомнил о Никиче и перевел взгляд в его сторону, но кресло опустело – видимо, он еще тогда скрылся вместе с охранником. Значит, мы тут вдвоем.
– Час пятёрка, с окончанием внутрь двойная оплата. Минет как особому гостю бесплатно… – она горящим взглядом сканировала мой стояк, а я с трудом соображал, о чем она, потому что в мозгу, как красная тряпка для быка, звучала фраза:
Ты напомнил мне одного человека. При свете, в баре, сходство не так заметно, но потом, в темноте, я поразилась, как ты на него похож.
Сука, она еще в первую встречу говорила об этом, а я как последний баран не додумался сразу.
Ты явно не влюблялся ни разу. До такой степени, чтобы себя не узнавать. С ума сходить от желания хотя бы постоять рядом с этим человеком, чтобы заметил.
Твою мать, Ника, заткнись!
– Больно! – удивленный вскрик заставил очнуться, и я непонимающе моргнул, заметив, что безотчетно намотал на кулак рыжие пряди стрипушки и отвел от стояка ее голову, так и не позволив приступить.
– Уходи, – разжал руку, и Лида как ошпаренная подскочила и скрылась за дверью служебного помещения, а я устало вздохнул, проведя языком по разбитой губе, и прикрыл глаза.
Поднялся, приводя одежду в порядок, и, подцепив сотовый, зашагал прочь из випки.
Это никогда не прекратится. Значит, надо учиться с этим жить.
Глава 11
Никогда не думал, что в отпуске дни могут тянуться так медленно. Ощущение, что в них не двадцать четыре часа, а все сорок восемь. Каждый день похож на предыдущий, и каждый день проходит как день сурка.
Открыл глаза, глядя в белоснежный потолок, и вздохнул.
Я не возьму её с собой.
Сел на постели и, проведя по лицу рукой, стряхнул остатки сна. Всю неделю я просыпаюсь с этой мыслью. Каждый вечер борюсь с собой, чтобы не тянуться к телефону и не перечитывать ее короткие смс. И чтобы не дай Бог не звонить ей.
Жесть как непросто.
Встал и, подцепив со стула полотенце, прошел в душ.
Надо скататься в Васильевку, но совершенно не хочется показываться родителям Никиты в таком виде. Они сразу поймут, что что-то не так, и начнут копать. И докопаются. И если на брата я еще мог огрызнуться, и он отставал, то на тётю Валю я не могу кричать. Она заменила мне мать. Ей хочется довериться, и как в детстве рассказать о том, что мучает.
Поэтому категорически нельзя домой.
В ту ночь я вернулся домой на такси. Вошел в квартиру и упал на диван, даже не потрудившись его разобрать. И снова как наваждение мне снилась она. И не хотелось просыпаться, но я понимал, что видение, где Ника смеется и бежит по лугу мне навстречу и бросается на шею – всего лишь сон.
Но я все равно утопал в нем, запоминая каждую его деталь. Тонкий сарафан, мягко обтягивающий её тело. Шелк распущенных волос, в которых запутались ромашки. И лицо. Счастливое, без грамма косметики лицо. Она заглядывает мне в глаза и смеется, позволяя сцеловывать её улыбку. И в этот момент даже сквозь сон я ощущаю, как пустота внутри сменяется светом.
Но с наступлением утра все проходит. И реальность бетонной плитой наваливается сверху, напоминая, что снам не место в реальной жизни.
Звонок сотового застает меня бреющегося в душе. Станок замирает в сантиметре от лица, и я тянусь к мобиле, соображая, кто может звонить в такую рань.
– Станислав? – грубый мужской голос звучит официально, и я невольно ощущаю, как тело напрягается по стойке смирно. На мое короткое «да» собеседник так же официально отвечает: – Полковник Денисов.
– Здравия желаю…
– Дело срочное. Рапорт о твоем вызове с отпуска отправлен на подпись начальнику управления. В понедельник нужно явиться по месту несения службы в деревню Кропани. Подойдешь к начальнику заставы, он определит, куда тебя разместить.
– Есть, – внутри все переворачивается от мысли, что надо возвращаться на службу. Сука. Вызвали из отпуска.
– Через неделю, как разместишься, жду тебя в управлении с полным отчетом по разведанной обстановке. Там же обговорим план дальнейших действий.
– Понял, товарищ полковник. Разрешите выполнять?
– Будь на связи по этому номеру. Я позвоню.
И собеседник отключился, а я, вздыхая, отложил телефон и продолжил методично скользить лезвием станка по подбородку теперь уже слегка подрагивающей рукой.
Начинается веселье, мать вашу.
Собрал вещи довольно быстро. Прощаться с братом времени почти нет, да и в Васильевку не съездить, поэтому решил просто отзвониться родственникам и предупредить, что уезжаю.
Мог погулять еще день и на поезде добраться до места, но хотел угнать свою тачку туда, поэтому нужно двигать раньше.
Завтра утром выезд, и пока складывал все в сумку, мысли роились вокруг предложения брата.
Увезти Нику, чтобы Никита с Мариной могли спокойно пожениться. У них, кажется, все начало налаживаться, и любые вмешательства сестры могли снова послать в тартарары хрупкий мир. Никита жестко парился по этому
