Долина кукол - Жаклин Сьюзан
В пять утра она на цыпочках прошла в гостиную. Может быть, он пришел и не захотел ее беспокоить? Может быть, он лег в кабинете? Но и в гостиной, и в кабинете было пусто. Боже мой, Лайон, почему? И Нили – как ты могла со мной так поступить? Она пошла в ванную и приняла красную пилюлю. До возвращения Лайона она принимала по одной каждую ночь. У нее было такое чувство, что это единственное, что спасло ее от безумия, но c тех пор, как он вернулся, она не принимала снотворного. «Вот мы опять за старое», – подумала она. Благодарение Богу за эти чудные красные куколки. Ночи стало возможно пережить только благодаря им. Днем было легче: был ребенок, и всегда можно было пообедать в компании Генри или кого-то из знакомых.
Она знала многих женщин, которые ходили обедать в «Двадцать один» или «Литтл клаб» и испытывали столь же страстное желание хоть чем-то заполнить день. Это были жены помощников Лайона, или режиссеров, или клиентов. Но после Нили и Дженнифер она не смогла близко сойтись ни c одной из женщин. Женская дружба легко возникает в юности. После тридцати становится тяжелее заводить новых друзей – остается все меньше общих надежд, мечтаний, планов. И все же всегда можно найти кого-нибудь, чтобы скоротать денек – в походах по магазинам, совместных обедах… Но ночью! Малютка Джен и мисс Казинс давно уже спали, а Энн все бодрствовала, думая о Лайоне, видя перед собой его лицо, улыбку – и представляя его вместе c Нили. Когда все это становилось невыносимым, она прибегала к спасительному средству – к верной красной куколке. Вскоре образы Нили и Лайона стирались и наступал сон без сновидений. Вот так обстояли дела в ту неделю, когда Лайона не было.
И теперь все начиналось заново. Она лежала в постели и задавалась вопросом: надолго ли приехала Нили? Может быть, всего на несколько дней. Комната начала плыть перед глазами. Слава богу, пилюля срабатывала.
Она не знала, сколько проспала, но смутно ощутила присутствие Лайона, его осторожные передвижения по комнате. Она заставила себя открыть глаза… было уже светло. Он был в ванной.
– Лайон?
Она приподнялась на кровати и увидела часы. Восемь часов. Он только что вернулся? Она увидела его костюм, лежащий на кресле.
Он вышел из ванной в шортах и улыбнулся:
– Извини, что разбудил.
– Который час?
– Восемь. Я уже одеваюсь.
Он прошел через комнату и быстро сел на свою нетронутую постель, чтобы было не так заметно, что в ней не спали. Он и на самом деле старался притвориться, будто был здесь!
– Когда ты заснула? – как бы между прочим спросил он, надевая ботинки.
– Около трех, – соврала она. Черт бы побрал пилюлю – ее всю шатало, и в голове стоял туман.
– Я пришел около четырех, – оживленно сказал он. – Ты спала мертвецким сном.
Она откинулась на подушку.
– Нили приехала, – сказал он, надевая чистую рубашку.
– Да. Бад сказал мне.
Она знала, что он наблюдает за ее реакцией. Она держала глаза закрытыми.
– Она пришла, когда я занимался со спонсорами. Она хочет немножко изменить сценарий, и нужно было утрясти еще кое-какие проблемы. Она хочет, чтобы в оркестре было побольше струнных и чтобы это оплатили они. И еще она настаивает, чтобы половину дополнительных расходов взяла на себя телекомпания. Чтобы все это утрясти, понадобилось несколько часов.
До восьми утра? Она держала глаза закрытыми.
– Потом я отправился на поздний ужин со спонсорами. Их необходимо было задобрить. А этот Тед Келли… ты же знаешь, какой он мастак по части выпивки. Ах да, ты же его не знаешь. Он работает в агентстве. Я просидел c ним в ресторане до половины четвертого, успокаивая его. Я хотел заглянуть к тебе в «Копа», но он бы непременно напросился c нами, а он был дико пьян, и мне пришлось нянчиться c ним. Слава богу, ресторан в четыре закрывался. И я сразу же пошел домой.
«О господи, я этого не вынесу! – подумала она. – Сейчас закричу».
Но она закусила губу и молчала.
– Ты проснулась, милая? – Когда она слабо кивнула, он улыбнулся. – Видок у тебя такой, будто ты сама вчера немножко перебрала. Кстати, сегодня постарайся придумать что-нибудь c подружками. Мне нужно свозить Нили и кое-кого из агентства в Виллидж посмотреть некоторые номера.
Она окончательно проснулась.
– А мне c тобой нельзя?
– Тебе будет очень скучно, – поспешно сказал он. – И это деловой выезд. Никто из ребят жен не берет. Если бы ты поехала со мной, все приобрело бы светский характер, тогда они все явились бы c женами, и получилась бы просто большая вечеринка. А ездить из одного клуба в другой c целой свитой невозможно.
– Но Нили там будет, – возразила она.
Он удивился:
– Конечно. Мы же просматриваем номера для ее программы. Она должна одобрить все, на чем мы остановимся. – Потом он улыбнулся и сказал: – О, Дженнифер голосок подает. Готов поклясться, она сказала что-то вроде «папа». Пойду позавтракаю в обществе нашей красавицы. А ты поспи еще.
Она не видела его пять ночей, хотя слышала, как он рано утром приходил домой переодеваться. Иногда она просыпалась и делала вид, будто верит, что и он только что проснулся. Приходя, он никогда не забывал взъерошить постель и всегда находил важную причину – новые просмотры, заседания в агентстве, сеанс звукозаписи c Нили, прослушивание песен для новой пластинки Нили… И каждую ночь она принимала красную капсулу и погружалась в милосердное забытье.
На шестой день она столкнулась c новой кризисной ситуацией. Он только что ушел. По его словам, опять засиделся c Тедом Келли. Вдвоем. Она притворилась, будто поверила, и снова прилегла. Но заснуть не могла. Тогда она пошла в ванную и приняла еще одну красную куколку.
Проснулась она в час дня. Она звонком вызвала горничную и сказала, что чувствует себя нехорошо и выпьет немного кофе c поджаренным хлебом прямо в постели. Горничная принесла поднос и вечерние газеты. Она лениво открыла одну из них – и тут же наткнулась на огромную фотографию Нили и Лайона. «Мисс Нили О’Хара танцует в „Эль-Марокко“ со своим личным импресарио Лайоном Берком».
Нили выглядела отлично. Энн даже вздрогнула,
