Линдсей Баффин - Тайная женитьба
Дэвид взвыл и резко подскочил.
— Что ты делаешь?! Мучаешь меня?!
— Ты хотел бодрствовать, — напомнила Джанет и приглушила звук.
— Я хотел бодрствовать, но не оглохнуть.
— Прости.
Дэвид сидел некоторое время молча, подперев голову руками.
— Может, лучше поговорим?
— Ладно. О чем?
— Не знаю. О чем угодно.
— Ты любишь кино? Ты смотрел, как его… Джанет принялась подробно описывать какой-то понравившийся ей фильм, пока не услышала громкий храп. Как оказалось, кинематограф Дэвид не жаловал.
Она вздохнула.
— Проснись, Пат. Не спи. Когда проснешься, будешь чувствовать себя ужасно.
— Я уже чувствую себя ужасно, — пробормотал он.
Джанет едва разобрала, что сказал Дэвид, но, по крайней мере, он открыл глаза. Исполненная решимости не дать ему уснуть, она завела разговор, который, насколько могла судить, должен был всколыхнуть его.
— Почему ты не пошел в армию? В Холодном Ручье все думали, что ты станешь военным.
— У меня иной склад характера.
— Но и на финансового консультанта ты тоже не слишком похож.
Дэвид предпринял попытку сесть ровно.
— Да будет тебе известно, я очень хороший финансовый консультант.
— Но счастлив ли ты, Дейви? Неужели ты хотел бы этим заниматься всю свою жизнь?
— У меня это лучше всего получается.
— Откуда ты знаешь? Ты пробовал заниматься чем-нибудь еще?
— А что ты мне предлагаешь? Пойти в береговую охрану? Или стать солдатом удачи?
Джанет улыбнулась.
— Это звучит куда заманчивее, чем финансовый консультант.
— Только не для меня. Ты уже разговаривала с моей матерью?
— Конечно нет. У меня еще нет телефона, ты что забыл?
— Ясно. Но ты говоришь точь-в-точь, как она.
— Она, вероятно, переживает за тебя.
— Я не хочу, чтобы по поводу меня кто-нибудь переживал. Я вполне счастлив. Вернее, был бы счастлив, если бы окружающие не пытались меня учить жизни.
— Они только желают тебе добра.
— Я и сам в состоянии понять, что для меня лучше. В отличие от некоторых.
— Ты имеешь в виду меня? — надулась Джанет.
— Да, раз уж ты спросила. Я думаю, что тебе не следовало уезжать из дому.
Она метнула на него сердитый взгляд, но Дэвид сидел с закрытыми глазами.
— Ты знаешь, почему я решила сменить место жительства. Я уже говорила, что собираюсь сделать карьеру.
— Да, я помню, что ты говорила. А мне кажется, что ты приехала в большой город в поисках приключений. Я прав? Мужчины в Холодном Ручье слишком скучны для тебя.
— Вовсе нет. — Джанет разозлилась. — Мне посчастливилось встретить в Холодном Ручье очень интересного человека. Он ковбой. Он укрощает быков на родео.
— Ну вот тебе и карьера. — Дэвид зевнул, проглатывая последние слова:
— А где он сейчас? И почему ты не осталась с ним, раз он такой замечательный?
— Потому что стала ему ненужной.
Откровение сорвалось у Джанет с языка прежде, чем она сообразила, что сказала. Она замерла. Тихое посапывание Дэвида свидетельствовало о том, что он спит. Джанет надеялась, что он не слышал ее признания. Она с горечью уставилась на вьющуюся впереди ленту дороги.
— Как и ребенок, которого я ношу под сердцем, — прошептала она.
4
Когда Дэвид проснулся поздно вечером, то подумал, что ему приснился удивительно странный сон. Быстро проверив бумажник, он убедился, что сон был явью. Он действительно играл, и не слишком удачно, учитывая жалкие гроши, завалявшиеся в кошельке. Судя по пульсирующей боли в голове, он также умудрился выпить несколько порций виски.
О последних часах у него остались в памяти лишь тусклые воспоминания.
Пошатываясь, Дэвид побрел в кухню, мечтая о чашке крепкого сладкого кофе, и, пока тот варился, выпил две таблетки обезболивающего. Он сел за стол и опустил тяжелую голову на руки, но, вспомнив, что «кадиллак» вела Джанет, встрепенулся. От резкого движения в висках застучало еще сильнее.
Дэвид понимал, что дергаться не следует, но он не мог успокоиться, не убедившись, что его бесценный автомобиль в целости и сохранности стоит на положенном месте.
«Кадиллак» был для Дэвида материальным воплощением всего того, чего ему удалось достичь за последние несколько лет. Наградой за многие часы каторжного труда и обидных насмешек, которые ему приходилось выслушивать от амбициозных мужчин и женщин, которых он обходил, карабкаясь по служебной лестнице. За длинные ночи без сна, за постоянную тревогу и страх, что его ошибка может стоить кому-то состояния, а ему — карьеры.
Этот автомобиль был свидетельством его успеха и благосклонности фортуны. Дэвид всерьез верил, что, если с машиной что-нибудь случится, его будущее окажется в опасности. Хотя рассудком он понимал, насколько безосновательны его опасения, тем не менее не мог отделаться от этого предрассудка. Поэтому вопреки головной боли и спазмам в желудке Дэвиду было важно в эту минуту убедиться, что его дорогая игрушка стоит на месте.
Он отпер дверь и замер, силясь что-то припомнить. Джанет сказала ему что-то, но что, Дэвид никак не мог выудить из памяти, хотя знал, что это было нечто важное. После нескольких тщетных попыток, он покачал головой и даже зажмурился от резкой боли. Ладно, он разберется с этим позже. Сейчас первостепенной задачей было удостовериться, что с «кадиллаком» все в порядке.
Едва Дэвид вышел на лестничную площадку, как из квартиры напротив показалась Джанет. При виде ее Дэвид едва не застонал, но вовремя вспомнил о хороших манерах. Взяв себя в руки, он приветливо кивнул.
— Привет! — донесся до его ушей нестерпимо громкий голос. — Чувствуешь себя лучше?
— По сравнению с чем? — осведомился Дэвид, посчитав вопрос бестактным.
— Ты выглядишь не самым лучшим образом.
Может, пойдешь ляжешь?
— Ты права, мне очень плохо. У меня буквально раскалывается голова после вчерашнего.
— Но тебе ведь было весело?
— Потом в машине я отключился? — спросил он, глядя на Джанет и часто мигая.
Она кивнула.
— И ты вела «кадиллак»?
— Мне было нелегко. Я ведь не знала дороги.
Мне приходилось тебя будить, чтобы выяснить, куда ехать. Правда, от тебя было мало толку.
— Я этого не помню.
— Не удивлена. — Джанет широко улыбнулась. — Я с трудом дотащила тебя до лифта.
Теперь Дэвид кое-что припомнил и на этот раз не удержался от стона.
— Нас кто-нибудь видел?
— В лифте была одна пожилая дама. Я сказала ей, что у тебя высокая температура, и она проявила массу сочувствия.
— Как предусмотрительно с твоей стороны, — пробормотал Дэвид. — Спасибо.
