Не сдавайся - Кристен Эшли
Мы заслужили это. Поэтому меня все устраивало.
Я отъехала от дома и направилась к матери.
Мама, как и мы с Итаном, жила в самом городе. Не в старой части, где изящные и величественные дома стояли на больших участках. Но и не на окраине, где застройка варьировалась от среднего до высшего среднего класса.
Она жила в послевоенной средней части, где участки были большими, деревья высокими, а дома маленькими, и на их обустройство не было потрачено много времени, сил и денег.
Притормозив у маминого дома, мы с Итаном вышли из машины, двигаясь по дорожке.
Она не арендовала дом, а купила его. Но у нее был дом в Инди, который она продала, поэтому у нее были средства.
Стоимость недвижимости, даже для ее района, была выше, чем в не самом лучшем районе, где она жила в Инди, так что она не получила никакой выгоды, но дом ей понравился, и она оплатила его полностью.
Планировка была похожа на мою, только более квадратная. Гостиная спереди, кухня сзади (не сбоку). Спальни дальше по коридору, но был небольшой кабинет, а главная спальня была просторней и имела собственную ванную на три квадрата.
Дом немного обветшал, но ремонтировать его нам помогали Колт, Морри, Джек, напарник Колта — Салли, Кэл, Майк и даже, иногда, Мерри. Я точно помнила, что Мерри и Майк установили новые столешницы на кухне и в ванной, а еще Мерри заново ошкурил стены в гостиной.
Войдя в гостиную, я увидела, что мама лежит на диване.
— Тебе лучше не ломаться в день кино, солнышко, потому что бабушка истратилась, — сказала она телевизору, а потом откинула голову назад и посмотрела на нас через край дивана. — И тебе лучше быть готовым ко дню просмотров, надеюсь, ты сделал домашнее задание.
Я посмотрела на маму.
Она никогда не переставала работать официанткой. Она занималась этим до того, как папа уехал. Она делала это после. И продолжала делать и сегодня.
Мама работала в «Станции» и была хороша в своем деле. Ее так любили, что завсегдатаи просили пристроить их именно в ее зону.
А еще она прилично зарабатывала. Как и я, не вкалывала, но и не питалась кошачьим кормом.
И ей было пятьдесят шесть. Она не выглядела на свой возраст. Потому что заботилась о себе. Много ходила пешком, что можно посчитать занятием спортом, и всегда заботилась о своей коже. Она питалась гораздо лучше меня. Ей было не наплевать на то, как она выглядит: она ухаживала за волосами, хорошо одевалась. И она ходила на свидания. У нее даже была пара мужчин, которые какое-то время крутились рядом, и оба относились к ней хорошо, но она не могла успокоиться.
Я понимала это. Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду.
Поэтому ее лежание на диване было полной чушью. Она говорила о фильмах, потому что знала, что Итану это понравится. Обычно она работала во дворе, чистила затирку в ванной или играла в покер со своими подружками. Несмотря на то, что она прекрасно выглядела, была в хорошей физической форме и полна энергии, ей еще лет десять предстояло стоять на ногах, разнося людям еду. Потом она будет использовать мизерную пенсию, которую накопила, чтобы не жить на социальное обеспечение ниже уровня бедности.
Я ненавидел это ее будущее. Как я хотела большего для своего мальчика и прилагала все усилия, чтобы добиться этого для него, так же я хотела большего и для своей мамы.
И это была еще причина того, почему жизнь была отстойной: я знала, что она никогда не получит этого, а я никогда не буду в состоянии дать ей желаемое.
В свое время я подвергла ее испытаниям. Мои детские годы не были наполнены Барби и мечтами о женитьбе на какой-нибудь британской королевской особе, которая в то время была в меру сексуальна, вместо этого я слушала, как отец избивает мою мать.
Потом я впала в ярость, разозлилась на весь мир из-за того, как мало у нас было, да еще и отец оказался козлом, который плевать хотел на меня и мою мать. После я сошлась с наркоманом, позволила заделать мне ребенка и в итоге стала стриптизершей, связавшись с парнем, у которого не все в порядке было с головой и который не боялся использовать топор.
Мама любила меня, несмотря ни на что. Она на каждом шагу была рядом со мной и с Итаном. И все еще оставалась рядом.
И тем самым она показала мне путь. Может быть, я и не усвоила этот урок раньше, но меньшее, что я могла ей дать, — это, наконец, встать на показанный путь.
— У меня есть домашнее задание, — сказал Итан, входя в дом и бросая рюкзак на бабушкин кофейный столик. — Но на это уйдет секунд десять.
— Это мы еще посмотрим, — пробормотала мама. — Ты делаешь, а я проверяю.
— Боже, бабушка, я знаю, как это делается, — ответил Итан.
— Просто слежу, чтобы ты не забыл, — ответила она.
Итан исполнил свое любимое действие — закатил глаза, а потом заявил:
— Я пойду попью. Тебе нужен еще чай со льдом?
Последнее было адресовано бабушке.
— Я в порядке, сладкий, — ответила мама.
Итан унесся на кухню.
Мама же посмотрела на меня.
— Ты в порядке, Шер? — спросила она
— Все хорошо, мам, — ответила я, придвигаясь и наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.
У нее была самая нежная кожа, какую только можно себе представить. Как будто она делала коллагеновый массаж лица утром и вечером каждый день. Морщин было немного, что позволяло мне надеяться на генетику, но мягкость кожи была просто нереальна.
Мне нравилась ее кожа. Я всегда ее любила. Даже когда была молода, глупа и вела себя как дура.
— Удачного дня на работе, — сказала мама, когда я выпрямилась.
— Всегда, — ответила я, и она знала, что это так. Быть барменом, может, и не то же самое, что быть супермоделью, но это было гораздо лучше, чем танцевать стриптиз.
— Малыш! Твоя мама отправляется в путь! — крикнула я.
Итан вошел с банкой «Спрайта» в руке и посмотрел на меня.
— Увидимся, — сказал он, скривив рот.
Никаких объятий. Ни единого поцелуя.
Я
