Дизайн под штампом - Адалин Альгаротти
Очередное такси за день, очередной пропущенный и обед, и ужин. Всё это уже казалось таким привычным, буквально до тошноты.
* * *В Чикаго ночь уже вступила в свои права. В детской мирно спала Мэри, крепко обнимая большого плюшевого медведя. В комнату забежал щенок, громко скуля, и запрыгнул на кровать. Девочка разлепила глаза, проснувшись от громкого писка и того, что по ней прыгали.
Едкий запах дыма тут же попал в лёгкие, и Мэри закашлялась. Она испуганно посмотрела по сторонам, не понимая, что происходит.
— Папа! — малышка спрыгнула с кровати, не отпуская Умку и медведя. — Папочка! — выбежала из комнаты и побежала в сторону спальни папы.
Закашлявшись, Мэри остановилась, упала на колени, больно ударившись. Заплакав, она громко закричала, ничего не видя из-за дыма. Умка убежала, громко скуля.
— Мэри! — крикнул Даниэль, прикрывая лицо рукой, и подбежал к дочери. — Ну же, девочка моя, — подняв её на руки, мужчина прижал малышку к себе.
Твою, чёртову, мать!
Нет-нет-нет. Мэри проскулив, потеряла сознание, надышавшись гарью. Нужно как-то быстрее вынести её из дома, но как?
Дым не давал нормально дышать, заполнял собой не только весь дом, но и лёгкие. Он медленно убивал, с каждой секундой делал слабее.
Даниэль закашлялся и с облегчением выдохнул, когда заметил лестницу на первый этаж. Схватившись рукой за перила, мужчина зашипел сквозь стиснутые зубы.
Сука!
Вой сирен, всё сильнее захватывающий помещение дым, а за спиной огонь, не давали сосредоточиться. Ожог на руке теперь не столько болел, сколько мешал схватиться за что-то, чтобы опереться.
Мэри безвольно повисла у него на руках, и это пугало больше всего. Плевать на дом, плевать на ожог. Пусть он хоть останется в этом доме, сгорит заживо, но Мэри должна выжить. Она — его маленькая девочка, не должна так рано узнать всю жестокость этого мира.
Даниэль ненавидел себя сейчас за свою слабость, проклинал за то, что его дочь дышит дымом от пожара в их собственном доме. Он больше не был для неё замком, за стенами которого можно скрыться и не бояться ничего. Теперь замок стал для них капканом, из которого с каждой секундой становилось труднее выбраться.
— Всё будет хорошо, — шептал мужчина словно молитву. — Моя милая. Всё обязательно будет хорошо.
Ну же, чёрт, ещё пара шагов! Спасатели ворвались в дом и кинулись к ним. Один забрал Мэри, быстро вынося её на свежий воздух, а после в машину скорой помощи. Второй спасатель помог Владу покинуть здание.
Они отошли от дома за мгновение до того, как на втором этаже громыхнул взрыв. Мэри, которую врачи привели в сознание, громко закричала, закрывая машинально руками уши, и уткнулась лицом в колени, громко разрыдалась.
Даниэль и спасатель упали на землю, чудом успев выйти из дома. Мужчина, ругаясь, поднялся и подошёл к машине скорой помощи. Мэри тут же кинулась ему на шею, а Даниэля обступили врачи.
* * *В номере гостиницы единственным освещением был забытый Одри ночник. Сумка валялась в дальнем углу комнаты, а письмо лежало на столе рядом с лэптопом. Переносной компьютер, предназначенный для работы в дорожных условиях и умещающийся на коленях.
На улице опять лил дождь, а распахнутое настежь окно впускало свежий воздух, из-за чего Одри ёжилась, сильнее натягивая одеяло. Она вырубилась как только голова коснулась подушки, даже не успев ответить на сообщения.
Громкая музыка звонка нагло выдернула из сна. Одри перевернулась на другой бок, уткнулась лицом в подушку, стараясь уловить крупинки сна. Не открывая глаз, девушка вслепую нашарила рукой телефон, отключив кнопкой звук. Но кто-то явно не собирался сдаваться, и звонок вновь раздался, а Одри ругнулась, садясь в постели.
— Ева, какого чёрта? — вздохнув, провела рукой по лицу.
— Дом Даниэля Фостера подожгли.
Глава III. …Счастье — оно в моменте
Даниэль никогда не верил в совпадения, несчастные случаи или судьбу. Совпадения можно подстроить, несчастные случаи, как правило, заранее спланированы, а судьбу — каждый выбирает сам.
Сейчас он выбирал сидеть под палатой дочери и ожидать результатов осмотра. Еще по дороге в больницу их накачали лошадиной дозой успокоительного, а уже через пятнадцать минут Мэри умиротворенно спала.
На Даниэля успокоительное не произвело такого же эффекта, пусть какая-то его часть этого и желала. Возможно, у него уже нервы были ни к чëрту, или нужно было просто вколоть бóльшую дозу седативных.
Даниэль обошёлся быстрым осмотром и обрабатыванием ран, а после и перебинтовыванием ожога. Врач попытался оставить его на несколько дней в палате и «просто потому что так надо для организма». Мужчина закатил глаза, вспомнив как стойко выдержал эти попытки записать его в пациенты.
Но работу никто не отменял, как и разбираться со случившимся ему никто не мешал. Даниэль должен был сам со всем разобраться, должен был быть в курсе всего. Звонки не прекращались, журналисты пытались пробраться в больницу, а статьи с места пожара уже были в сети.
Чувствовал себя отвратно. Опять всё не так, опять он промахнулся, не смог сберечь даже их с Мэри дом. Даниэль боялся подумать, что было бы, если бы он не проснулся из-за звонка. О таком не то что предполагать, даже думать было страшно.
Много вопросов и ни одного ответа на них так и не дали. Факт того, что пожар не мог сам возникнуть, установили сразу же после взрыва. Взрыва в его спальне. Он точно ещё не настолько кретин, чтобы у себя в комнате держать канистру с бензином.
— Даниэль! — Роберт подошёл к сыну и присел рядом. — Как ты? Где Мэри?
— Я в норме, — Даниэль сжал больную руку в кулак, стараясь не показать её отцу. — Мэри сейчас в палате. Если всё будет хорошо, то мы сможем уехать после девяти.
Роберт положил руку на плечо Даниэля.
