Кровь Моего Монстра - Рина Кент

Правда остается, как бы мне не нравились изменения в сюжетах и стратегиях, я предпочитаю объединение, когда он рядом, что является странным признанием, с которым мне потребовалось некоторое время, чтобы смириться.

Я делаю шаг вперед, и Виктор следует за мной. Увидев нас, весь шум стихает, солдаты выпрямляются и отдают честь.

Виктор делает им движение «непринужденно», и они тут же подчиняются. Мой взгляд останавливается на Липовском, который все еще стоит между Максимом и Руланом, лицо красное и такое мягкое, что служить в армии для него должно быть преступлением.

Ты снова отвлекаешься.

Я позволяю своим глазам блуждать по остальным моим людям.

— Как вы все знаете, завтра мы отправляемся на миссию. Виктор уже распределил роли, и мы отрабатывали путь достаточное количество раз, чтобы вы смогли распознать его во сне. Начиная с сегодняшнего вечера, я хочу, чтобы вы забыли все, включая свои имена, и помнили только план. Как обычно, мне нужно, чтобы вы все вернулись целыми и невредимыми. Если вы умрете, я убью вас.

Одни хихикают, другие кивают, скрывая смех, но достаточно одного строгого взгляда Виктора, чтобы вернуть их к серьезному настроению.

Он мудак. Насчет этого сомнений нет. Полезный мудак, но все равно мудак.

— Завтра утром мы снова рассмотрим план, — продолжаю я. — Вы свободны.

Они снова отдают честь, и я поворачиваюсь, чтобы уйти. Виктор остается, вероятно, чтобы придраться к ним, как старая ведьма, за то, что они осмелились повеселиться.

Когда я нахожусь в зале, то замечаю, что не один. Я также могу понять, кто это, не оглядываясь назад. Только один в моем подразделении издает легкие шаги, не пытаясь их скрыть.

— Чего тебе, Липовский? — спрашиваю я, оборачиваясь.

Он резко останавливается и тяжело сглатывает. Его рубашка смята сверху, обнажая тонкие, как волосы, вены, выглядывающие из-под его светлой кожи.

Липовский, явно застигнутый врасплох, переминается с ноги на ногу, изучает окрестности и тяжело дышит, прежде чем наконец взглянуть на меня.

— У меня нет времени на весь день, — говорю я, когда он остается статным, ничего не говоря.

— Вы… Виктор дал мне роль дублера.

— И?

— Почему я не могу быть на передовой?

— Потому что ты слишком изменчив, и я не могу доверять тебе в точном и чувствительном месте.

— Я вхожу в пятерку лучших по снайперской стрельбе.

— Это ничего не значит, когда тебе не хватает опыта на поле.

Его глаза сияют тем яростным вызовом, который заставил меня заметить и одновременно захотеть раздавить его своими ботинками в тот первый раз.

— Как я получу этот опыт, если вы не дадите его мне… сэр?

Маленький ублюдок имеет наглость вести себя прилично и в соответствии с протоколом. Было бы так легко уничтожить его и сломить его дух настолько, что он добровольно ушел бы.

Но это не нужно и не весело.

Я делаю шаг вперед.

— Я могу дать тебе шанс, если ты ответишь на вопрос.

Он выпрямляется, и, как ни странно, его разноцветные глаза становятся ярко-зелеными.

— Да, сэр.

— Почему ты избегаешь меня?

Его плечи сгорбились так быстро, что при любых других обстоятельствах это выглядело бы комично.

— Я не избегаю.

— Спокойной ночи, солдат.

— Нет, подождите, — он прыгает передо мной так, что его грудь почти врезается в мою.

Я смотрю на него сверху вниз и чувствую запах мягких тонов его кожи. Маленькое чертово поддразнивание.

— Ты преграждаешь мне путь, Липовский?

Он отскакивает назад, его грудь вздымается.

— Нет, сэр. Я просто… могу я быть честным?

— А когда ты не был?

Его глаза встречаются с моими на одну секунду, две, прежде чем он переводит их вниз и бормочет.

— Вы заставляете меня чувствовать себя неловко, вот почему.

Ну-ну, посмотрите на это?

Мне нужно все, чтобы не схватить его за горло и не швырнуть к ближайшей стене.

Но опять же, все сценарии, которые я рисую в своей голове, не одобряются, особенно с кем-то, кто должен быть под моей опекой.

Поэтому я прохожу мимо него.

— Я ответил вам. Вы собираетесь дать мне шанс?

— Нет.

— Но вы сказали…

— Я мог бы рассмотреть это. Я предложил это и отказался от этого, — я исчезаю в коридоре и мельком вижу, как наглый солдат смотрит мне в спину.

Хорошо. Потому что я собираюсь сделать его еще более неловким в будущем.

До такой степени, что он возненавидит собственную шкуру и пожалеет, что перешел мне дорогу.

***

В день миссии, все находятся в состоянии повышенной готовности.

Тем не менее, это не удушающий тип, когда кажется, что ошибка ждет своего часа.

Моя команда сосредоточена и имеет уровень подготовки, чтобы держать голову в игре.

Чем раньше это будет сделано, тем быстрее мы уйдем.

Я уже собирался выйти из офиса, когда кто-то врывается в дверь. Прежде чем я думаю о том, чтобы разбить им голову и использовать труп в качестве нового матраса, этот человек появляется в поле зрения.

Его круглый живот опережает его по присутствию и имеет больше характера, чем сам мужчина. По крайней мере, этот живот был постоянным, чего нельзя сказать о нем.

Самоуверенность и самодовольство покрывают все его тонкие черты лица. Его темные глаза сияют чистым злом. Его нос прямой, высокий и делает его высокомерным, как бог.

Это единственная физическая черта, которую я унаследовал от этого мужчины. В основном я подражаю своей матери, к чему мы с ним относимся одинаково пренебрежительно.

На пороге позади него появляется Виктор с редким извиняющимся выражением лица.

Он лучше всех знает, что мы с Романом Морозовым не должны жить на одном континенте, во вселенной или в одном временном периоде. На самом деле видеть его в день моей миссии ничем не отличается от сна о ворóнах, вóронах и змеях, поедающих мой череп.

И я даже не суеверен.

Нет нужды спрашивать, как он сюда попал. Мой отец обладает такой властью, которая позволяет ему запихнуть некоторых политиков в свои карманы и некоторых военачальников к себе на службу.

Единственное, что его бесит, так это то, что у него недостаточно сил, чтобы меня еще разрядить.

Я смотрю на Виктора, он кивает и выходит наружу.

Не желая смотреть на гнилое лицо моего старика и не имея возможности молиться о его исчезновении, я занялся проверкой своего оружия.

Я медленно