Там, за зорями. Пять лет спустя - Оксана Хващевская
— Смутно… — отозвалась сестра.
— Пап, а откуда он?
— Да тут у нас в пригороде живет, дом у него… — ответил папа.
— Ну а в Горновку чего вдруг? Столько лет же не был, — все не унималась Злата.
— Так, вероятно, на родину потянуло, — предположил Полянский.
— Вероятно, — согласилась девушка.
Добавить к этому они ничего не успели — калитка распахнулась, и детвора, проснувшись после тихого часа, благополучно накормленная полдником, высыпала на улицу.
Маняша со своим новым велосипедом, Ульяша и Тимофей — с самокатами. Впрочем, заметив своих мам на крыше, а деда с молотком в руках, они сразу побросали свой транспорт. Тимоша потянулся к коробке с гвоздями, Ульяна тут же записалась в помощницы и немедленно взялась придерживать доски вместе с Лешкой, а Машка, подпрыгивая на месте, не знала, с какой стороны забраться к маме на крышу.
— Мамочка, можно я к тебе? Мамочка, ну можно? — просила она.
— Маняш, хорошая моя, мы уже с тетей Аней слезаем, ягодки уже все собрали, но я обещаю тебе, вареники сегодня мы будем лепить вместе! — отозвалась Злата.
— С вишенкой? — радостно захлопала в ладоши девочка. — С вишенкой! — кивнула Злата.
— А папочка тоже будет с нами?
— Папа, — с улыбкой обратилась Злата к Блотскому. — Ты сегодня к нам на вареники придешь? Мы с Маняшей будем готовить, и дочка тебя приглашает!
— И только на вареники? — отозвался Алексей. — Боюсь, за вот этот забор вы одними варениками не отделаетесь! Манечка, чем еще папу будете сегодня угощать?
— Лешик, у меня запрятана бутылка водки, приходи, замочим забор и варениками закусим, если девки все же живыми слезут с навеса! — вмешался в разговор Полянский.
— Папочка, а я тебе еще на пианино песенку сыграю, меня мама научила! — похвасталась девочка.
— Правда? А споешь?
— А ты мне поможешь?
— Ну я ж не знаю, что за песенку ты выучила с мамой!
— «Калинку», — похвасталась Маша.
— «Калинку»? — изобразив удивление, протянул Блотский. — Ничего себе! Так ты поешь и аккомпанируешь себе? Какая же ты умница у меня, Маня!
Девочка расплылась в счастливой улыбке от папиной похвалы, а Анька, которая с высоты то и дело поглядывала по сторонам, толкнула Полянскую локтем в бок.
— Ты чего? — обернулась к ней Злата.
— Глянь-ка, — кивнула двоюродная сестра.
Полянская чуть-чуть наклонилась вперед, чтобы сквозь ветки ивы разглядеть идущих по дороге мужчину и женщину. Нет, сердце не сжалось в груди, не екнуло и не отозвалось болью. Растерянно обернувшись, Злата поняла, что не сможет незаметно слезть с навеса. И обида или боль тут были ни при чем. Ей просто неприятно было видеть Дороша, ведь по дороге с ведром в руках как раз и шел Виталя. Она его узнала, а вот женщину в спортивных леггинсах, футболке и косынке не сразу. Уж очень непохожа она была на ту элегантную и безупречную особу, которую Злата знала и помнила.
А между тем это действительно была Марина Александровна. Полянской неприятно было видеть Виталю не потому, что шел он в обществе женщины, тем более своей жены, к которой, вероятно, вернулся. Злате неприятно было бы видеть его, даже если б шел он один, и эту неприязнь вызывали разочарование и горький осадок в душе — все, что осталось от прежних чувств.
— А кто это с ним? — шепнула Анька, когда Дороши почти поравнялись с ними.
— Бывшая, вернее, единственная его законная супруга! — негромко отозвалась Полянская в ответ.
— Вот оно что! Вот как бывает. Никогда не видела ее в деревне…
Злата ничего не ответила, просто опустила глаза, понимая, что даже кивнуть в знак приветствия она не сможет. Впрочем, не они одни обратили внимание на идущих по дороге Дорошей, которые шли, разговаривая о чем-то своем, и даже не смотрели в их сторону.
Полянский обернулся, присвистнул и даже перестал работать молотком..
— Едрит-мадрид… — изумленно пробормотал он.
Блотский лишь мельком глянул в их сторону, а потом перевел взгляд на маленькую Ульяну, которая смотрела на проходивших мимо дядю и тетю широко раскрытыми синими глазенками, сунув пальчик в рот.
— Папа? — растерянно пролепетал ребенок.
Алексей взял Ульяшу на руки, и та, прижавшись щекой к его плечу, так и не выпустила палец изо рта.
Виталя даже не глянул в их сторону, просто прошел мимо. Анька открыла рот, чтобы высказаться, но Злата не дала ей заговорить.
— Ну что же, Аня, давай слезать уже, что ли? — сказала она, опережая двоюродную сестру.
— Давай, — согласилась та. — Тем же путем?
Злата, критично сжав губы, посмотрела вниз, оценив расстояние до земли и их с Анькой возможности. Блотский, опустив ребенка на землю, подошел к ним. Забрав банку с ягодами, которую он отставил в сторону, Блотский помог Злате и Ане спуститься на землю. Причем, что и следовало ожидать, это сопровождалось визгом и смехом, и прежнее веселое настроение было восстановлено.
Вечером, когда после ужина Леша ушел, Злата прихватила с собой чашку с кофе и вышла на лавочку. Она любила в одиночестве или в компании родных сидеть здесь, наслаждаясь долгожданной вечерней свежестью. Сидеть, ни о чем не думая, поддавшись чудному очарованию вечера, расслабившись, все отпустить и чувствовать, как умиротворение и гармония с собой и окружающим миром окутывают душу, рождая тихую радость. Слышать, как стихают, умирая, все звуки, и только где-то на деревне монотонно скрипит ворот, накручивая цепь, кто-то до самой темноты таскает воду из колодца, поливая огород. А над головой чистый синий купол неба и розовые переливы заката на горизонте. Они еще долго будут гореть, но с востока сиреневым флером уже подбирается летняя ночь…
И сегодня Злате тоже хотелось так же закрыть глаза и ни о чем не думать, но мысли сами собой проникали в голову, и просто так отпустить их, расслабиться не получалось. Эти мысли снова были о Дороше и Лешке. О двух мужчинах, присутствующих в ее жизни много лет. Мужчинах, которых она любила и потеряла. Сегодня один, даже не обернувшись, прошел мимо. Ни разу с момента их расставания тогда, в мае, на опушке, Виталя не позвонил, чтобы спросить, как дочка. Вероятно, ему было не до них. Он снова налаживал ту жизнь, которой жил всегда, которая была ему привычна и дорога. Наверное, он налаживал и прежние отношения с женой. Впрочем, Злата предполагала еще тогда, в мае, когда он говорил ей об их окончательном расставании, что Марина Александровна, его прежняя семья снова вернулись в его жизнь. Возможно, только потеряв их, он осознал, что ему на самом деле нужно. И Злата не держала на
