Собственность Короля - Айя Субботина
Она энергично кивает и радуется, когда поручаю ей «ответственную миссию» нарезать овощи в большой стеклянный салатник, пока я готовлю заправку.
— Ань… — Сестра сгребает с доски нарезанный огурец, берет следующий и с серьезным видом вытирает со лба несуществующую испарину. — А вы с Владом… Ну… ты ведь его не бросишь?
Ничего себе вопросы.
Я откладываю в сторону все дела, забираю у нее нож и разворачиваю Марину за плечи к себе. Раньше приходилось все время напоминать себе, что несмотря на ее рост и по-взрослому вытянувшееся лицо, ей всего тринадцать. А теперь приходится постоянно одергиваться, чтобы не разговаривать с ней как с маленькой. За последний месяц Марина пережила столько, сколько некоторым людям не переварить за всю жизнь. Продолжать делать вид, что она несмышленая девочка — значит, не уважать ее силу.
— А почему я должна его бросить? — спрашиваю очень осторожно.
— Я слышала, что рассказал Денис, — после небольшой заминки, говорит Марина.
Марина помогала мне удерживать Дениса, грела воду, носила чай. Я надеялась, что наш разговор сестра все-таки не слышала, но, если честно, в тот момент сама с трудом соображала, что происходит.
Ее слова застают меня врасплох.
Спросить ее, что именно она слышала? Чтобы что? Спровоцировать новую порцию вопросов, которые она обязательно задаст, чтобы заполнить пробелы?
Сделать вид, что Денис просто бредил и ни одно его слово не является правдой?
Прикрикнуть, чтобы она больше никогда не поднимала эту тему?
Ни один из вариантов не кажется достаточно хорошим.
— Мне Влад нравится, — говорит Марина, пользуясь моим замешательством. — Он хороший.
— Самый лучший, — исправляю ее шепотом.
— Ты ему нравишься, — тоже переходит на шепот сестра, как будто кто-то может подслушать наши девичьи секреты на совершенно пустой кухне. — Я же вижу, как он на тебя смотрит.
— Я смотрю на него точно так же, — подмигиваю ей.
— Значит, ты теперь его… ну… типа, подружка?
Ответить я не успеваю, потому что в наш разговор вторгаются знакомые шаги. Совершенно точно, я смогу опознать их среди тысячи, по тому, как стопы Влада пружинят от пола.
— Девочки, я дома! — Улыбка у него довольная, от уха до уха. В руках бумажный пакет с эмблемой кондитерской, из которой Влад регулярно привозит нам сладости — каждый раз новые.
Марина тут же забывает о серьезных разговорах, летит к нему навстречу, сначала прыгает на руки, а потом без зазрения совести сует в пакет любопытный нос. Я просто наслаждаюсь зрелищем, даже не пытаясь вторгнуться в их общение. И даже уже почти не ревную, потому что каждый раз, когда речь заходит о ее безопасности, Грей тут же принимает стойку бойцовской собаки и готов порвать любого, кто тронет его любимую младшую сестрёнку. Его родной было бы сейчас больше, но это не имеет значения — Влад уже стал для Марины тем самым заботливым и сильным старшим братом, которым, к сожалению, не смог стать Денис. Не по своей вине, а потому что наш отец оказался чудовищем.
— Сначала ужин, — приходится «включить» вредную старшую сестру, потому что Марина уже тянет из пакета коробочку с миниатюрными эклерами. — Никакого сладкого на голодный желудок.
Марина громко сопит в знак протеста, но быстро успокаивается, когда Влад что-то говорит ей на ухо. Они обмениваются уже хорошо знакомыми мне взглядами заговорщиков.
— Ну и что на этот раз? У нас скоро появится нильский крокодил? Бурый медведь?
Марина хихикает, и вдруг заявляет, что поужинает у себя, потому что ей задали аудиочтение по английскому, и она стесняется делать это при нас.
Пока Влад в душе, я раскладываю еду по тарелкам и Марина тут же уносится наверх со своей, прихватив весь пакет со сладостями.
Грей появляется через пару минут — в домашних штанах, толстовке и с волосами, снова собранными на затылке заколкой. Осматривается и, убедившись, что мы тут одни, тянется ко мне, обхватывает лицо ладонями и целует.
Как-то по-особенному нежно.
Как-то так, как никогда не целовал раньше.
— Бокалы захвати, — говорит, улыбаясь мне в губы.
Сам берет тарелки, идет на веранду, а оттуда — на пляж.
Кто-то уже притащил сюда бетонную жаровню, в которой приятно потрескиваю дрова, на песке лежит теплый стеганый плед и подушку. В ведерке — лед и бутылка чего-то определенно очень вкусного. Я не вижу откуда, но отчетливо слышу старую рок-балладу. Скорее всего, весь секрет в удачно спрятанной переносной колонке, но мне вообще не хочется разгадывать этот ребус. Пусть будет как будто бы маленькое чудо.
Влад помогает мне устроиться на подушке, накидывает мне на плечи плед.
Открывает бутылку, изредка поглядывая на море — сегодня абсолютно ласковое, хотя несколько дней основательно штормило. Но сегодня погода и правда как на заказ — уютно, небо чистое и даже как будто нарядного цвета — цвета индиго.
Понятия не имею, почему в моей голове вдруг сразу расцвело столько романтики, хотя видимо дело снова в моей любимом цыгане, который как раз разливает вино по бокалам, не очень громко подпевая известному хиту «Guns N’ Roses». Садится рядом на подушку, с аппетитом вонзает вилку и пробует мой очередной кулинарный шедевр.
Жмурится.
Жует. Довольно урчит.
— Это очень вкусно, Золотая ленточка, но давай ты оставишь свои кулинарные подвиги на выходные, хорошо?
— Я приехала пораньше, у меня было время и я решила побаловать своего любимого ворчливого мужчину. — В шутку делаю рассерженное лицо и несильно тяну Влада за ухо. — Я уже говорила, Грей, что не стану домохозяйкой даже ради твоей симпатичной задницы.
— У меня охуенная задница, Нимфетаминка, — ржет Грей, и отправляет в рот еще один ломтик. — Ты с нее глаз не спускаешь, наивно думая, что я нифига не замечаю.
— Так вот зачем эти длинные волосы, — машу в воздухе вилкой. — Чтобы прятать еще одну пару глаз на затылке!
— Я надеялся сохранить это в тайне до того, как надену это… — достает из кармана толстовки маленькую голубую коробочку, — … тебе на палец.
Хорошо, что в эту минуту у меня во рту ничего него, потому что язык моментально прилипает к нёбу. И все речевые функции тоже пропадают вслед за этим.
Влад медленно перекатывает коробочку между пальцами. Делает это с ловкостью карточного шулера, и я даже не могу с уверенностью сказать, что именно гипнотизирует меня больше — эти жонглерские фокусы или слова, которые до сих пор висят в воздухе.
Там кольцо — это очевидно.
Но оно в коробочке, а все предыдущие он
