Кэтрин Спэнсер - Рай для двоих
— Тебе будет неинтересно.
— Может, я стар, но не глуп. Если это из-за нее у тебя на лице такая улыбка, то мне очень интересно. Приводи ее завтра на обед, чтобы я мог взглянуть на эту женщину и оценить, достаточно ли она хороша для тебя.
Джина хороша! Полчаса назад из Ванкувера прибыли документы, подтверждающие, что она ни в чем не соврала ему.
— Ты — мой начальник, Анджело. Тем не менее, ты не можешь указывать мне, как проводить свободное время.
— А будучи подростком, ты был рад, когда я проводил с тобой время.
— Мне уже давно не четырнадцать и даже не двадцать один.
— Что ты имеешь в виду? — разозлился Анджело. — То, что ты теперь имеешь право голосовать, не значит, что я должен перестать беспокоиться о тебе. Так не пойдет, Микос. Я думал, ты считаешь меня не просто боссом.
— Имею право голосовать? — Микос рассмеялся. — Перестань, Анджело! Ради бога, мне уже тридцать пять лет!
— Эта женщина отличается от всех, что были у тебя раньше. Или я ошибаюсь?
Микос выпрямился. Да, он ведет себя по-другому. За годы работы в империи Тайроса он приобрел репутацию ловеласа, который не вступает в серьезные отношения с женщинами. Но Джина каким-то странным образом изменила это. Она покорила его. Нет. Микос был сражен наповал!
— Она другая.
— Чем?
— Проклятье! Я не знаю. Просто другая.
— Она местная?
— Нет. И даже не гречанка.
— Тогда как она попала в «Гранд Бретань»?
— Она пишет статью для канадского журнала.
— Канадка? И проделала такой долгий путь ради одного вечера? Не странно ли?
— Я тоже сначала так думал. Но она совместила работу с отпуском. И, Анджело, признай, ты заметная личность в той части мира. То, что ты увел невесту из-под носа миллионера из Торонто двадцать лет назад, надолго стало предметом заголовков статей в прессе.
— Женитьба на ней была самой большой ошибкой, — покачал головой Анджело. — Эта чертовка оказалась настоящей шлюхой. Не надо было уводить ее. Боже, она даже тебя пыталась соблазнить! Пятнадцатилетнего мальчишку, живущего в моем доме!
Микос закатил глаза, вспомнив об этом. Та женщина не была первой, кого он увидел обнаженной, но она единственная, кто затащил его в укромный уголок сада. Жена Анджело сама разделась перед ним, обнажив все свои прелести.
— Не волнуйся, Джина не такая. Она особенная.
— Судя по твоим словам, я не скоро познакомлюсь с ней. Или ты все-таки привезешь ее завтра на обед?
Микос знал, что Анджело не примет отказа. Это не в его правилах. И если это так много для него значит, к чему говорить твердое «нет»? Микосу было известно, что старику одиноко, а Джина хотела встретиться с ним лицом к лицу.
— Я спрошу ее и сообщу тебе утром.
Анджело поднялся.
— Ты попался, если тебе приходится спрашивать! Поставь ее перед фактом. Завтра в девять. Я на тебя рассчитываю, Миколас. Не разочаровывай меня.
— Обед в его доме завтра?
— Мы можем не идти, если ты не хочешь. — Микос пожал плечами. — Анджело не привык получать отказ, но…
— Нет. — Джина сглотнула комок, застрявший в горле. — Я с удовольствием пойду.
— Уверена?
— Как никогда. — Джина чуть не выдала своей радости и триумфа. Она приехала в Грецию, чтобы встретиться с человеком, который когда-то отвернулся от ее бабушки, бросив ее беременную.
Микос прижал девушку к себе и поцеловал.
— Тебе понравится Анджело. Он одинокий старый человек, который пытается заботиться о тех, кто ему небезразличен. Думает, что если не будет этого делать, то они совсем забудут о нем.
Анджело Тайрос бессердечный мерзавец, которому плевать на всех, кроме себя, подумала Джина, но мудро решила не озвучивать эту мысль. Кажется, старик и правда проявляет участие к Микосу.
— Я скучал по тебе сегодня.
— Я тоже.
— И прости, что я так долго. В понедельник всегда больше работы.
— Не извиняйся. Я понимаю, что у тебя есть дела. Ты же не можешь быть со мной все время. — Джину снова посетило чувство вины. — Знаешь, я бы переехала в отель. Я отвлекаю тебя. Кроме того, мы бы продолжали видеться, если…
— Не говори больше ни слова, Джина! — прервал ее Микос. — Этот вопрос не обсуждается. Пока ты в Греции, мы будем жить здесь вместе, и точка.
— Но я требую твоего внимания…
Микос притянул ее к себе, целуя.
— Почему ты до сих пор в купальнике, а я гол как младенец? — прошептал он, прикусив мочку уха Джины и обнажая ее грудь.
Джина ощутила мощный прилив желания. Тело словно обдало огнем. Она обвила руками шею Микоса. Его дыхание щекотало ее кожу. Его сердце билось в унисон с ее. Он ласкал и дразнил ее, двигаясь то медленно и нежно, то быстро и резко. Джина прогнулась от наслаждения, когда первые волны удовольствия накрыли ее с головой, унося к вершинам блаженства. Она ощутила, что Микос не отстает от нее; что они едины во всех смыслах этого слова.
— Сагапо! — выдохнул он, сотрясаясь всем телом. — Сагапо, сихула мои!
Этим же вечером они сидели в небольшой таверне неподалеку от дома Микоса.
— Что ты делала весь день без меня?
— Изучала Афины. Несколько часов пробыла в Национальной галерее и прошлась по магазинам. Но, — поспешно добавила Джина, — я потратила совсем немного. Купила только самое необходимое.
— Перестань так делать.
— Как?
— Считать, сколько ты потратила. Это всего лишь деньги.
— Но когда их у тебя слишком мало, ты просто вынужден их считать.
— Я не хочу пользоваться твоей щедростью. Достаточно того, что ты предложил мне пожить в твоем доме.
— Зато что я получил взамен!.. — промурлыкал Микос, проводя ногой по ее лодыжке.
— За это ты мне не платишь. Я не твоя содержанка!
Миколас мгновенно переменился. Его тело напряглось, вытянувшись, как струна. Губы превратились в тонкую линию. В глазах застыла злость.
— Чтобы ты знала, дорогая моя, проституция в Греции легализована. Я могу выбрать любую девушку соответствующей профессии, и мне не нужно будет приглашать ее в свой дом.
— Я не это имела в виду.
— Нет? Тогда что же?
Джина внутренне сжалась. Микос был так зол, что даже побелел.
— О, Микос, прости меня, — она накрыла его руку своей ладонью. — Я знаю, ты ничего плохого мне не желаешь, и я ценю твою доброту, просто мне неудобно брать деньги у мужчины. Я чувствую себя дешевой и… в общем, дешевой. Может, дело в воспитании, не знаю… Но поверь мне, я вовсе не хотела тебя обидеть.
Сначала Джина подумала, что Микос не простит ее. Он сжал руку в кулак под ее ладонью. Но через минуту расслабился, успокоившись.
