Головная боль генерала Калугина, или Гусь и Ляля - Наталия Романова
– Ядовитая дрянь, – услышала она.
Ляля тяжело сглотнула, перевела взгляд на спокойно стоящего Виктора, который невозмутимо протягивал ей букет, счастливо улыбаясь. Перегнулась, схватившись за живот и показала всё, что ела за сегодняшний день, прямо на бежевые мужские берцы.
Глава 8
Ляля сидела в медсанчасти, куда пришла сразу после обеда, принести вкусного Михе. Ему мало, что было можно, но она старалась хоть чем-нибудь побаловать приветливого, словоохотливого парня. С койки он ещё не вставал, выходить никуда не мог, потому гостям радовался, как ребёнок.
Придя, застала там майора, беседующего с Анатолием Юрьевичем. Рядом крутилась Даша, стреляя глазками в Вячеслава Павловича, тот время от времени отвечал на переглядывания, улыбаясь краешком губ.
Отчего-то Ляле стало неприятно, вроде причин для недовольства не было, но противный холодок прошёлся по спине. Захотелось остановить это безобразие. Хотя… ну какое же это безобразие? Даже если майор женат, а Даша замужем – происходящее не Лялиного ума дело. Люди взрослые, сами разберутся.
– Привет, – заглянула она за штору, где лежал Миха.
Тот широко и радостно улыбнулся, заёрзал, пытаясь сесть, опершись на высокую подушку. Михе явно осточертело сверлить глазами потолок без возможности поболтать с живой душой. Из развлечений нашлось пара книжек, но читать он не любил. Несколько же соседних коек были пусты, хорошо, естественно, что пусты, но скучно до зубного скрежета.
– Привет, – засиял Миха. – Что нового в мире?
– В мире всё старое, – вздохнула Ляля. – Я тебе вишнёвый джем принесла, вкусный. У тебя нет аллергии на вишню?
– Не, у меня ни на что аллергии нет, а в этом джеме вишни нет. Вот тётка моя варенье варит из вишни… ароматное, вкусное, с кислинкой. Встретимся на гражданке, я тебе три литра привезу, чтобы надолго хватило. А сейчас давай сюда джем, сладкого охота, сил нет. Одной преснятиной кормят, – полушёпотом пожаловался он.
– Эй, больной, чем мы недовольны? – раздался насмешливый голос Даши. – Не объешься, смотри.
– Прямо объешься этим, – Миха скептически покрутил небольшую упаковку джема. – Хочешь? – вежливо предложил он Ляле, прежде чем нырнуть ложкой.
– Нет, спасибо, – засмеялась та в ответ.
Она уже видеть не могла шоколадно-ореховую пасту, горький шоколад, мёд и джем этот, будь он клубничным, вишнёвым или апельсиновым. Ужасно хотелось свежих огурцов, рукколы и почему-то настоящего испанского сальчичона, но свои желания и жалобы Ляля держала при себе.
За шторой послышался приглушённый разговор. Даша что-то говорила Вячеславу Павловичу, кокетничая, тот тихо отвечал, заставляя Лялю напрягать слух. Откуда такая реакция, интересно?
– Здрасте! – раздался бодрый голос Славки. – Какие люди! Наше вам с кисточкой, товарищ майор.
– Добрый день, – спокойно ответил Вячеслав Павлович, кашлянув.
– Ты к Михе, Слав? – прощебетала Даша. – У него уже Ляля, вот повезло парню, отродясь столько внимания от девушек не было, как здесь.
– Было! – искренне возмутился Миха. – За мной знаете, сколько девчонок бегало?! Одна со станции приходила даже!
– Ну, если со станции, то да! – громыхнул знакомый голос Виктора Бисарова.
Значит, Славу сопровождал он. Её саму проводил Платон, улыбался по дороге, предпринял формальную попытку подкатить, чтобы просто поставить мысленную зарубку, Ляля сделала вид, что не заметила, и он сразу же ушёл, велев одной не возвращаться.
Она закрыла глаза, борясь с неистовым желанием убежать, скрыться с глаз. До сих пор с содроганием вспоминалось, как её выворачивает прямиком на бежевые, здоровенные берцы, а за её спиной раздаётся сначала неясный шум, потом взрыв громоподобного смеха.
Прибежавшие на выстрелы бойцы, гремя оружием, покатывались от смеха, глядя на точно такого же смеющегося Гуся и красную от смешанных чувств Лялю.
– Всё, Ляль, – крикнул кто-то, – как честный человек ты обязана жениться на Гусе.
– На свадьбу-то пригласите, Бисаровы? – глумился второй.
– Берцы теперь неделю не мой, – гоготнул третий.
Ляля прошла сквозь смеющийся строй, с трудом сдерживая слёзы. Хорошо, что встретилась Слава, она хоть и засмеялась вместе со всеми, сестру понимала.
– Подумаешь обблевала мужика, – утешала после Слава, сидя напротив. – Думаешь, Гусь ни разу блюющих девчонок не видел? Он, кажется, мне один раз в туалете волосы держал… или не он, неважно. Видишь, я жива, здорова, не кашляю.
– Он же змею… убил, – прошептала Ляля.
– А что, надо было ждать, когда она тебя убьёт? – посмотрела на неё сестра, как на ненормальную.
– Он убил, – всхлипнула Ляля.
– Это, конечно, плохо, да, – задумчиво проговорила Слава, скрывая недоумение, скользившее в интонации. – Уверена, он раскаивается.
Через минуту появился сам Гусь. Протянул стакан воды, проследил, чтобы она выпила, вытер тыльной стороной ладони рот Ляли, чем окончательно добил, сел на корточки напротив.
– Вот же лялька, – вздохнул он. – Ничего страшного не случилось. У людей разная реакция на стресс, у тебя – такая. Да и гадина выглядела так, что меня самого чуть не вывернуло, ф-ф-ф-р, – наиграно дёрнул он широкими плечами. – Не загоняйся из-за ерунды, смотри, берцы я уже помыл, как новые стали.
Ляля перевела взгляд на тупые бежевые носы со следами воды. Громко вздохнула и снова заревела, заваливаясь на кровать. Успокоиться никак не получалось, в голове крутился невообразимый сумбур. Ей было одновременно стыдно за произошедшее, в то же время она понимала, что действительно ничего страшного не случилось. Людей, подобных Гусю, смутить произошедшим сложно, наверняка он видел такое, отчего бы Ляля умерла, не сходя с места.
Примешивалась жалость к несчастной змее, которая, возможно, и не собиралась никого жалить, ползла по своим змеиным делам, а её убили. Ни за что!
Потому что этот человек привык убивать – это часть его жизни, такая же, как чистить зубы, и от этого становилось настолько тошно, что вынести Ляля уже не могла. Что-то ныло внутри, отчаянно болело, вся её натура противилась тому, что она видела, чувствовала, ощущала позвоночным столбом.
Пришла в себя от резкого вкуса какой-то жидкости, которая вливала в неё Даша. Саму же Лялю держал на руках Виктор, прижимая крепко, но как-то на удивление мягко. С одной стороны она не могла пошевелиться, с другой не чувствовала никакого давления.
– Слава богу, прорвало, – улыбнулась Даша, потрепав Лялю по щеке. – Молодец, выплеснула эмоции, теперь полегче станет. Цветочки-то устрой в вазу, – покосилась на железный жбан, кем-то заботливо принесённый. – Всё же старался человек, – подмигнула она Виктору, который так и не спустил Лялю с рук.
– Чего уставились? – рявкнула Даша на собравшихся бойцов, озадаченно наблюдающих за произошедшим. – Вы сколько раз психолога прошли, прежде чем здесь очутиться? А она? То-то же! Дуболомы! Заканчивайте со своими тупыми шуточками и подкатами, иначе
