7 футов под Килем - Анастасия Таммен
– М-м-м… Дай угадаю… – Я потерла большим и указательным пальцем подбородок. – Никлас Не-верю-в-вашу-дурацкую-любовь Райнхард?
Он подмигнул мне и откусил от круассана. Я последовала его примеру. Тесто хрустело во рту, шоколадная начинка разливалась сладостью на языке. Настоящее наслаждение. Я прикрыла глаза от удовольствия. А когда вновь открыла, заметила странное выражение на лице Ника. Он как завороженный смотрел на мои губы.
Когда я непонимающе пожала плечами, Ник протянул руку и, пробормотав себе под нос: «у тебя тут…», осторожно смахнул крошки с моей верхней губы подушечкой большого пальца. Прикосновение было едва заметным, но меня окатило волной тепла. Щеки запылали.
– Спасибо, – смутилась я.
Отпрянуть или податься вперед, безмолвно прося о ласке?
Колокольчик над дверью оповестил о новом посетителе, и я вздохнула с облегчением. Мы с Ником оказались слишком близко друг к другу, а сама я бы не смогла отодвинуться.
– Сейчас вернусь, – неожиданно осипшим голосом сказал он, не отводя от меня взгляда.
Я кивнула, подперла подбородок ладонью и наблюдала, как Никлас наливает кофе для морщинистого старичка в синем двубортном пиджаке – а потом надевает защитные перчатки, чтобы без особых усилий вытащить из печи позади прилавка противень с порцией свежих багетов. Ник заполнял собой пространство, притягивал мой взгляд. Он сдул прядку со лба, и я непроизвольно улыбнулась. Захотелось зарыться пальцами в его волосы и узнать, мягкие ли они на ощупь, а потом провести ладонями по его шее до широких плеч. Ник был ужасно привлекательным.
Боже, о чем я думаю?
Я подлетела к прилавку и, не дожидаясь, пока расплатится старичок, спросила:
– Сколько с меня?
Ник повернулся и стянул большие рукавицы.
– Я тебя угощаю, – сказал он.
– Не нужно! Это не свидание!
Я торопливо вытащила помятые десять евро из кармана куртки и кинула на прилавок. Никлас помрачнел, но к деньгам не притронулся.
– Сдачу оставь себе на чай, – бросила я и выскочила на улицу.
Мне нужно было убраться как можно дальше от кофейни, от вкусных круассанов. И от Ника, рядом с которым мне вдруг стало хорошо.
– Луиза! – окликнул он меня.
Я ринулась прочь от него по вымощенной серым камнем мостовой.
– Да постой же!
Даже не запыхавшись, он обогнал меня и остановился напротив. На лице ни единой эмоции, в карих глазах холод, от которого у меня мурашки побежали по спине.
– Ты забыла шарф и шапку, – спокойно сказал Никлас и протянул мне мои вещи.
Глава 11
Лу
– Основная проблема всех литературных героев – это неумение объясниться, – сказала фрау Вайс.
Она стояла у доски и держала в руках раскрытый учебник. Я наблюдала за ней сквозь опущенные ресницы. Настроение у меня было отвратительное. Вместо того, чтобы наслаждаться морем на выходных, я только и делала, что пряталась от мамы у себя в каюте и обходила стороной свою любимую кофейню. Мама и Никлас все испортили!
– Вспомните Фердинанда и Луизу из пьесы Шиллера, – продолжила учительница. – Что погубило их?
– Я думал, это была ревность, – удивился Оскар.
– Никакой ревности не было бы, если бы они нормально поговорили, – нетерпимо возразила Марта.
– Что же им помешало? – спросила фрау Вайс.
Я не пошевелилась. И была уверена, что Никлас, сидящий на последней парте, тоже. Когда он в начале урока зашел в класс, я демонстративно положила свой рюкзак на соседний стул. Больше Ник ко мне не приблизится.
Со всех сторон посыпались ответы:
– Гордость!
– Глупость!
– Давление отцов!
– Общественные нормы!
Фрау Вайс закивала.
– Каждый из вас прав, но мне кажется, что есть еще одна деталь, которую пока никто не упомянул. Думаю, дело в психологии.
– Э-э-э? – донеслось со всех сторон.
– Психолог бы им точно не помешал, – засмеялся Патрик. – Говорят, терапия неплохо работает.
Неужели нет других тем для разговора?
Фрау Вайс дружелюбно улыбнулась.
– Я имела в виду природную эгоцентричность людей. Обычно если нам что-то нравится, мы ожидаем, что и остальные люди придут в восторг. Если что-то категорически отрицаем, то предполагаем, что такого же мнения придерживаются другие. Очень часто мы вкладываем свои мысли в уста людей и даже не слышим, что они говорят. Нам кажется, будто мы знаем, как отреагируют другие и что подумают и о нас в том числе. – Она сделала паузу. – Наше проклятие заключается в том, что мы имеем привычку судить по себе.
В классе повисло напряженное молчание. Я приложила ладонь к сердечку на парте. Я упорно отказывалась идти к психологу, потому что пребывала в полной уверенности – он не скажет ничего нового. А что, если я ошибаюсь? Я закусила губу. Может, сеанс с Мадлен не такая уж и плохая идея?
Нет, нет, нет!
Не стану я изливать душу маминой подруге. К кому же тогда обратиться? На ум пришел разговор с фрау Вайс после каникул. Она упомянула школьного психолога. Почему я не вспомнила о нем раньше? Не зная, где его найти и как к нему попасть, я дождалась окончания урока и подошла к учительнице.
– Фрау Вайс, мне нужна ваша помощь. Глава 12
Лу
Во вторник вместо урока истории я нерешительно переступала с ноги на ногу в маленьком кабинете с единственным окном на школьный двор. За столом сидела психолог – сухопарая женщина в свободном костюме песочного цвета. Светлые волосы были подстрижены до плеч, спереди чуть длиннее, чем сзади. Голубые глаза в окружении глубоких морщинок дружелюбно следили за мной.
– Прошу, присаживайся, – сказала фрау Кох.
Я села на краешек стула напротив ее стола и опустила на пол рюкзак, не зная куда деть свои руки. Я чувствовала себя неловко, не знала чего ожидать от этой встречи.
– Почему в кабинете нет кушетки? – спросила я.
– Ты бы хотела прилечь?
– Ну… – Я разгладила рукава белой толстовки. – Знаете, как на картинке, когда молодая мать двух детей лежит на кушетке в кабинете психолога, он спрашивает ее, зачем она пришла, а женщина отвечает: «Просто спокойно полежать».
Я нервно захихикала, дергая за тесемки на объемном капюшоне толстовки. Фрау Кох мягко улыбнулась.
– Тебе не о чем волноваться, – сказала она. – Я здесь для того, чтобы слушать, а не осуждать.
Очередной смешок застрял в горле. Я кивнула и сделала глубокий вдох. Засунула руки под попу, потому что не знала, как прекратить дергаться.
– Луиза, ты выглядишь изможденной. У тебя получается высыпаться?
– Да, – без раздумий ответила я, но тут же вспомнила совет классной руководительницы: «Оставайся предельно честной, только тогда тебе смогут помочь». – На самом деле, нет. Мне снятся кошмары.
– Они как-то связаны с гибелью твоей подруги? Ты ведь поэтому здесь?
– Да…
Во рту
