Одержимый - Анна Михеева
— Чертова баба, — бубню вслед удаляющейся родственницы. Аппетит как ветром сдуло, но все же, я заставляю себя все съесть, до последней крошки. И только после этого, поднимаюсь в спальню.
Выпиваю таблетку снотворного и ложусь в постель.
* * *
Если бы я знала, как начнется мое утро, я бы выпила несколько таблеток и проспала его.
А началось оно со звонка.
Звонила Ольга, как выяснилось позднее, с ней связалась полиция. Они не смогли дозвониться до меня и решили, что я снова гощу у подруги.
— Скверные новости, Элина. Ксению убили.
— Что? — хриплю спросони. — В смысле?
— Да, сегодня ночью.
— Она приезжала ко мне, — мне бы прикусить язык. Но потом я осознаю, что о ее намерении приехать могли знать многие, и скрывать не имеет смысла. — Ночью.
— Сегодня ночью?
— Да, в одиннадцать. Начало двенадцатого.
— Эль, ее нашли в машине в том же месте, где и Сашу. Полиция хочет с тобой поговорить. Хочешь я приеду?
— Да, если ты не против. Ближе к вечеру, ладно?
Мы простились, и я тут же набрала номер Малахова.
— Олег Сергеевич? — голос все еще хрипит. Но стакан, как назло, пуст.
— Да, слушаю.
— Элина Ольховская.
— Элина Юрьевна? Мы пытались с вами связаться.
— Я выпила снотворного. Мне позвонила Ольга Ярцева. Вы меня разыскивали?
— Разыскивали — громко сказано. Вы будете дома в течении часа? Или лучше для вас приехать в отделение?
— Буду дома.
Я привела себя в относительный порядок, к тому времени как к дому подъехали две полицейские машины.
19
— Кофе? Может яичницу? — вопрос, будто ставший ритуалом. Почему так часто полиция стала оказываться в моем доме?
— Просто кофе, если вам не сложно.
Мне было не сложно. Я сервировала стол в гостиной для Олега Сергеевича, двух его коллег в форме, и себя, разумеется. К кофе добавила молока, сливки, сахар и большую тарелку горячих бутербродов.
— Пожалуйста, приятного аппетита.
Мужчины принялись за кофе. Бутерброды пошли в ход робко и неуверенно.
— Гражданка Ярцева, полагаю, вам рассказала?
— Да, рассказала. Вкратце. Ксению убили.
— Все верно. Когда вы виделись с ней в последний раз?
— Вчера ночью, — как Олег Сергеевич не поперхнулся, одному Богу известно.
— Подробнее.
— Я спустилась вниз, поужинать. Звонок в дверь, на пороге Ксения. Время одиннадцать, начало двенадцатого.
— Начало?
— Минут пять, наверное. Стала спрашивать зачем я просила ее приехать.
— Зачем?
— В том то и дело, что я ее не просила!
— Как выяснилось, просили. Вы позвонили ее секретарю, сегодня в районе трех часов дня, и попросили передать, что ждете госпожу Ольховскую у себя, по этому адресу, в одиннадцать часов вечера.
— Но я не звонила! — возмутилась я. — Тем более не назначала встречи! Ксения — последний человек, с которым я хотела бы встречаться.
Боже, вот сейчас меня скрутят, наденут наручники и увезут в тюрьму.
— Элина Юрьевна, как вы себя чувствуете? — Малахов оказался слишком близко. Я отпрянула.
— Я ей не звонила, я вам клянусь!
— Расскажите, что происходило в тот вечер?
— Я ездила по городу…
— Куда?
— Без цели. Просто ездила. Вернулась домой около девяти. Приняла ванну, спустилась на кухню, поужинать. Пришла Ксения. Мы проговорили минут пять, максимум. Она уехала. Я приняла снотворное и легла спать.
Господи, ну зачем мне ее убивать? Тем более перед этим ей звонить? Что бы что? Стать единственной подозреваемой?
— Затем, что ваша золовка пыталась найти доказательства вашей неверности. В частности, с гражданином Смирновым, — подал голос один из полицейских. Меня успокаивало лишь то, что мы все еще беседуем в мой гостиной, а не в отделении.
— Я знаю об этой навязчивой идее. Я не изменяла мужу, — стою на своем. — С Вадимом Смирновым мы знакомы. Может быть полгода, может чуть меньше. Он меценат, как и мой муж. По совпадению, поддерживает почти одни и те же организации, что и Саша. Как меценат и благотворитель, он обязан посещать встречи и вечера. Впрочем, как и Саша. Но мужа условности не волновали, никогда. Ходила я, чаще всего в одиночестве. Вот что связывает меня с Вадимом Смирновым. Когда вчера Ксения обвинила меня в связи с Смирновым, я предложила ей отправится в полицию!
— Элина Юрьевна, успокойтесь пожалуйста. У вас есть адвокат? — вот тут я по-настоящему испугалась.
— Есть у мужа, но думаю, я могла бы…
— Позвоните ему. И мы вынуждены, просить вас проехать с нами.
— Хорошо.
Артуру я позвонила из гостиной. Он согласился бросить все свои дела и прибыть в отделение раньше меня.
— Мне надо собрать с собой какие-нибудь вещи?
— Элина Юрьевна, это просто беседа, на более официальном уровне, если хотите.
В итоге, я отправилась налегке.
Парфенов, как и обещал приехал раньше. Расхаживал перед отделением в костюме, за несколько тысяч долларов и явно не российского происхождения.
— Элина Юрьевна, — Артур пристально стал рассматривать мои запястья. Ожидал увидеть наручники? Черт, все так серьезно?
Я покрывалась потом, идя по узкому коридору, с рядом кресел.
Меня допрашивали несколько часов. Именно допрашивали, на беседу это мало походило.
Вот что, по мнению полиции, было на самом деле: Я и Вадим, побоявшись разоблачения, выманили Ксению, (это сделала я, через ее секретаря) затем, пока я отвлекала золовку, Вадим пробрался на заднее сиденье ее автомобиля и по дороге задушил. А поскольку машина с трупом была оставлена на том же самом месте, что и машина моего мужа, следствие было уверено, что и мужа убили мы.
Был ряд существенных несостыковок. В первом случае у меня было алиби. У Вадима его не было, зато во втором, его не было у меня, но как выяснилось позднее было у Вадима.
Смирнов в этот вечер был в ресторане «Фазан», его там опознали и официант, и администратор. А также зафиксировали камеры внутреннего и наружного наблюдения.
— Господа, если вам нечего предъявить Элине Юрьевне, предлагаю на этом закончить, — Артур поднялся, помог встать мне. — Как только у вас появиться что-то серьезное, прежде чем допрашивать моего клиента, прошу сообщить мне. Всего доброго!
20.1
Телефонный звонок я услышала, стоя возле двери. Руки дрожали, чертов ключ все никак не желал попадать.
Открыв дверь, я бросилась к телефону, споткнувшись и упав, примерно на середине. В итоге, к аппарату, я приползла:
— Алло?
— Здравствуй, — без привычного «шлюха». Внутри что-то всколыхнулось.
