Одержимый - Анна Михеева
— Замолчи!
— Ты не хотела, но пришлось…
— Замолчи! — закричала Ксения. Следом мое щеку обожгла боль. Ксения отскочила от меня как ошпаренная, сжимая ладони в кулаки.
— Ты меня ударила! — ахнула я. — Что правда тебе не нравится? Мой муж ни за что не оставил бы тебе денег, он скорее бы их сжег, а пепел развеял по ветру! Не тешь себя иллюзиями! А если ты еще раз явишься в мой дом с угрозами, я позвоню на канал, в котором ты трудишься, с историей о том, как ты допустила, чтобы твоего младшего брата растлил подонок! Поняла?
— Сука!
— Убирайся!
16
Я сумасшедшая.
Дом, из которого я должна бежать, как черт от ладана, меня, наоборот успокаивал. Дарил ощущение защищенности, безопасности. В то время как мир за окном внушал угрозу.
Как скоро дойдет до того, что я перестану выходить за порог, предпочтя жизнь отшельницы и затворницы?
— Я сошла с ума, — констатирую с улыбкой. Всему виной второй бокал белого вина. — Или я правда сошла с ума, — подмигиваю своему отражению в зеркале. Происходящее в моей жизни почти не отразилось на моей внешности, хотя возможно я слегка похудела, и тени залегли под глазами.
Телефонный звонок прервал мой диалог «сама с собой». Звонил мобильный.
— Кирилл?
— Элина, здравствуй еще раз. Не смог выкинуть из головы наш разговор. В общем, я вспомнил, что на ключе от той квартиры был брелок. Кажется янтарь, или что-то вроде того.
— Янтарь?
— Камень, да. На металлической цепочке.
— Спасибо, Кирилл, я посмотрю в кабинете Саши. По поводу денег все в силе?
— Да, я соберу необходимую сумму к четвергу, позвоню накануне, определимся по времени, необходимо же подготовить документы о продаже.
— Да, спасибо еще раз.
— До связи.
— До связи, — отвечаю, но Кирилл уже отключился.
В кабинет мужа я входила с опаской, крадучись. Темные, плотные шторы не пропускали скудный вечерний свет.
Щелкнув выключателем, я зажмурилась и простояла так некоторое время.
Глаза открывала медленно, обводя обстановку так, будто была здесь впервые. Большой шкаф, забитый книгами и папками от пола до потолка, атаманка в углу, Большой письменный стол и кресло с высокой спинкой. Два растения в горшках, которые приказали долго жить.
Везде большой слой пыли и запах. Пахло Сашиным парфюмом, настолько сильно, будто он побывал здесь самое позднее — сегодня утром.
По коже поползли мурашки.
— Это все вино, — от него мое воображение слишком разыгралось. Муж мертв. А его запах остался, потому что я не проветривала.
Нетвердой походкой подошла к окну, отодвинув тяжелую штору, открыла окно. От потока свежего воздуха, почувствовала себя гораздо лучше. Однако от чувства, что муж зайдет в кабинет в ближайшее время избавиться не могла.
Бегло осмотрела стол. Красивые ручки в деревянной подставке, шнуры от ноутбука (который, скорее всего изъяли), фотографии в рамках, на которых мы с Сашей счастливы.
Проглотив удушливый ком, выдвинула по очереди все ящики.
Ключей было много. Какие-то из них были подписаны: «котельная», «домик охраны», «охотничий дом», большинство обезличены. И только на одном сиротливо болталась металлическая цепочка с оторванным звеном. Сердце заколотилось с бешенной силой, ладони вспотели, настолько сильно, что я едва не выронила ключ.
Это точно он!
Прижав ключ к груди, выбежала из кабинета, на бегу щелкнув выключателем.
Успокоиться смогла лишь в гостиной, продолжая коситься в темное дно коридора.
— Боже, — рухнула в кресло, пытаясь выровнять дыхание. — Боже!
* * *
Вадим приехал ближе к девяти.
Я приготовила ужин — пасту с морепродуктами, верх моих кулинарных способностей.
— Очень вкусно, Элли, — Вадим ел с аппетитом, только что не мурча от удовольствия. Я же не притронулась, предпочитая вино макаронам.
— Ты сказал у тебя есть новости.
— Есть, — Вадим посуровел, откладываю вилку в сторону. — Цветы заказывали в пятнадцати разных магазинах. Доставляли на один адрес. Квартира в спальном районе. Я пытаюсь узнать кому она принадлежит и кто в ней проживает.
— И это все?
— Нет, — Вадим прищурился. — Я поговорил почти со всем доставщиками. Цветы они передали женщине. Вроде бы, хозяйке той самой квартиры. Блондинка, с зелеными глазами, над губой родинка, в форме сердечка…
Бокал выскользнул из моих рук и со звоном рассыпался на мелкие осколки, после встречи с полом.
— Элли?
— Это Ольга, — я было подорвалась, но тут же осела на стул. — Вадим, это Ольга!
— Тише, Элина! Сиди не вставай, — Вадим сгреб с пола осколки и протер пол мокрой тряпкой. — Черт, где пылесос?
— Это Ольга, — повторяла я, гладя перед собой немигающим взглядом. — Зачем? Вадим, зачем? Почему?
17
— Если это Ольга, я хочу знать почему!
— Элина, ты что действительно, просто так приедешь и спросишь?
— А почему бы и нет? Вадим у меня больше нет денег платить! А в тюрьму я не хочу. Если это она — пускай прекратит!
— Детский сад! — Вадим отвернулся к окну. Я же пыталась выжать из машины невозможное. — Элли, есть люди, которые могут с ней поговорить, но по-другому…
— Что? Будут ей руки ломать?
— Ты сказала, больше нет денег…
— Черт, — я слегка сбросила скорость. Голова кружилась, к горлу подкатывал тошнота. — Сядешь за руль? — спрашиваю, подыскивая место для остановки.
— Я тебе сразу предложил. Не стоит тебе садиться за руль после бутылки вина. Вот тут останови.
Мы поменялись местами.
— Вчера я получила конверт. В нем кусок ткани. От платья, в котором я была на приеме. На нем пятна крови.
— Эля! Черт! Почему я об этом узнаю только сейчас? — рявкнул Вадим, резко подрезав иномарку слева.
— Прости, я собиралась сегодня рассказать. Я просто…
— Тише, малыш, тише, — Вадим попытался взять себя в руки. — Извини, не хотел на тебя кричать. Рассказывай.
— Я была в нем, когда толкнула Сашу. Но я уверена, кровь не могла на него попасть. Да и сколько там было? Пара капель. Он забрал это платье и испачкал моей кровью, чтобы…
— Чтобы что? Хочешь сказать, что тебя шантажирует убийца мужа? Не кажется, что это…
— Бред? — подсказываю. Потому что мне именно так и кажется. Зачем убийце меня шантажировать? Шантажист уверен, что мужа убила я, а не кто-нибудь другой.
А если верить следствию, так убийца уже давно известен. Пусть и е сидит в тюрьме, но все же.
Вот
