Одержимый - Анна Михеева
— Сумма, которую он просит далеко не бред. Четыреста тысяч долларов.
— У тебя есть такие деньги?
— Будут, продаю долю в фирме. Но больше мне продавать нечего, пока я не вступлю в наследство.
— Значит надо его найти, — согласился Вадим, подтапливая газу.
На повороте к Ольгиному дому, я взяла Вадима за руку:
— Подожди, пожалуйста.
— Сложно поверить, что твоя подруга причастна? — угадал Вадим. Мне оставалось только кивнуть.
— Могу я скинуть тебе ее фото, чтобы ты показал этим доставщикам?
— Конечно, проеду завтра по ним еще раз.
— Спасибо, и еще, сможем доехать до той квартиры? Адрес ты помнишь?
Вадим вбил адрес в навигатор. Путь предстоял на юг.
Чем ближе мы приближались к точке назначения, тем сильнее сжималось мое сердце. Я не могла поверить в такое совпадение.
Вадим свернул во двор, обогнул большую, яркую клумбу и припарковался ровно на том самом месте, где стояла я, буквально несколько часов назад.
Ладони похолодели, превратились в ледышки.
— Элли?
— Квартира 57? — спрашиваю, точно зная ответ.
— Да. Что происходит?
— Можешь не тратить время, на выяснение. Хозяйка квартиры — я.
Мы просидели в машине полчаса. За это время, я в подробностях, рассказала Вадиму все события дня вчерашнего и сегодняшнего.
— А при чем здесь твоя подруга? Думаешь у нее могла быть связь с твоим мужем? — Жму плечами. Я сейчас совершенно ни в чем не уверена. — Ты хочешь зайти?
— Хочу, — вышло хрипло. Я чувствовала страх, но не могла объяснить от чего.
Поднимались мы пешком.
Квартира 57 находилась на третьем этаже.
В подъезде стояла гробовая тишина, ни разговоров, не шума от телевизора, ни криков.
— Ты взяла ключ? — спросил Вадим шепотом. Киваю, вынимая из сумочки ключ, с одинокой цепочкой. Я даже не успела подумать, а что, если ключ не подойдет, как он легко провернулся в личине и дверь открылась.
Вадим распахнул дверь, вглядываясь в темноту квартиры.
Я вцепилась в него намертво, готовая в любой момент закричать.
— Пошли, — он вошел, я следом. Вадим тихо прикрыл за нами дверь. Какое-то время мы стояли в прихожей, напряженно прислушиваясь. Могу поклясться, у меня заболели уши.
Спустя какое-то время Вадим зашевелился, следом вспыхнул тусклый свет в прихожей.
— Квартира однокомнатная, — сказал Вадим, но это я поняла и без него. Планировка была такая, что не оставляла места воображению. Узкий коридор, впереди комната, справа кухня и дверь в ванную, которая, в настоящий момент, была открыта.
Ступая на носочках, я, за Вадимом, вошла в одну единственную комнату. Из мебели здесь было только большое кожаное кресло. На полу круглы алый ковер, с высоким ворсом и плотные жалюзи на окнах.
— Не похоже, что здесь кто-то жил, — резюмировал Вадим.
— Тем более встречался с любовницей, — закончила я, делая шаг в комнату, чтобы в следующее мгновение застыть. В углу в высокой вазе стояли розы. Красные как кровь. — Вадим…
Вадим уверенно загнул к букету и достал белый прямоугольник бумаги:
— Ты должна мне четыреста тысяч, шлюха, — прочитал он.
А я медленно сползла по стене на пол. Верёвка на моей шее затянулась сильнее, лишая возможности дышать.
18
По дороге домой мы с Вадимом поругались.
В итоге дома я оказалась в одиночестве, а Вадим отправился к себе, с остервенелым желанием вывести Ольгу на чистую воду и предоставить мне доказательства ее причастности. В это, я как раз, верила все меньше.
Тот, кто играет со мной умен, хитер и безжалостен. Ему доставляют удовольствия мои страдания, если Ольга и замешана, она не более чем пешка. У меня даже нет гарантий, что ее не заставили. Псих способен на многое.
Дома я прямым ходом направилась в свою спальню, а оттуда в ванную.
Меня знобило, с такой силой, что зуб на зуб не попадал.
Лежа в горячей воде, под самый подбородок, я пыталась упорядочить всю информацию, которая была, на сегодняшний день.
У Саши была квартира, на мое имя.
О ней точно знал Кирилл, но в его причастность я не верю.
Сколько еще людей о ней могли знать?
Рабочие, которые делали ремонт? Прораб? У последнего, однозначно, должны были быть ключи. Но, даже если, он сделал дубликат, зачем ему я? Бред. И тем не менее, надо спросить будет у Кирилла. Вдруг ремонт делали те, кто связан с фирмой, например. А прораб хороший Сашин знакомый.
Далее, Ольга. Ее внешность описали с такой точностью, что у меня не возникло сомнений, именно она помогала доставить чертовы гвоздики. Или не должно было возникнуть.
Я усмехнулась.
Еще одно доказательство того, что человек затеявший все это был очень близок к моему мужу, при том много лет. Ольга работала у Саши секретарем, чуть больше года назад, но проработав пару месяцев — уволилась. Причина, но мой взгляд банальная. Не сошлись характерами. Ольга называла мужа тираном, Саша же, старался не высказываться столько радикально, помня, видимо, о том, что Ольга моя единственная подруга. Если ее подставили (в это я верила с каждой секундой все больше), то убедить меня в этом не так уж и сложно. Ольгина особая примета — родинка над губой в форме сердца. Как сложно изготовить нечто подобное? Или достаточно карандаша? Пару движений, парик, линзы? Интересно, что скажут завтра доставщики, глядя на Ольгино фото?
Выбравшись из ванны, едва вода начала остывать, я спустилась вниз.
Желудок, в который, вместо ужина вливали вино, настойчиво просил пищи.
Я успела сервировать стол и разогреть пасту, когда в дверь позвонили.
Открыла дверь, будучи уверенно, что застану на пороге Вадима.
— Здравствуй. Рада, что ты одумалась, — вопреки моим ожиданиям за дверью меня поджидала Ксения. В силу того, что я слегка растерялась, Ксения смогла пройти в дом. — Пахнет вкусно. Предлагаешь за ужином зарыть топор войны?
— Что? — все-таки смогла выдавить я.
— То! Я здесь. И почти не опоздала, — розовый ноготок родственницы указал на настенные часы. Большая стрелка была на одиннадцати, маленькая только начала свой круг.
— Хочешь сказать, что я сама пригласила тебя, к себе, на ночь глядя?
— Перестань! — рявкнула она. — Что за игры? Или тебе доставляет удовольствие, что я несусь к тебе по первому свистку?
— Я не понимаю, о чем ты! — повышаю голос, при этом разводя руки в разные стороны. — Я тебя не приглашала! Если мне будет что с тобой обсудить, я сделаю это через своего адвоката!
— Дрянь!
