Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.
— Не помешаете? — Я представила, как Вера буквально отмахивается от этой мысли. — Ни в коем случае. Проходите, пожалуйста. Моя дочь как раз готовит ужин. Как вам лазанья?
Как бы он ни относился к этому блюду как к концепции, ему точно не понравится слизывать с пола объедки. Табита была потрясена, обнаружив, что ручки блюда горячие, и уронила его.
По коридору загрохотали шаги.
— Я здесь ненадолго. — Голос Зака, уверенный, скучающий и грозный, стал ближе. — На самом деле у меня к вам нетрадиционная просьба.
Я зажмурила глаза, как будто это могло что-то изменить.
Пожалуйста, не останавливайся на кухне.
Пожалуйста, не останавливайся на кухне.
Пожалуйста, не надо…
Яркий белый свет пробивался сквозь ставни на двери кладовки.
Я затаила дыхание, прижимаясь всем позвоночником к полкам с консервами, насколько это было возможно. Стулья заскрежетали по кафелю, не пройдя и десятка футов от меня.
Черт, черт, черт.
Если бы этот ублюдок захотел сахара для своего кофе, они бы открыли эту кладовку, и меня бы завалило.
Пальцы чесались от желания проткнуть его прекрасное лицо лопаточкой, которую я держала в руке.
Зачем он пришел сюда?
Не похоже, чтобы мне действительно удалось украсть кулон.
Но все же.
Из-за горизонтальных планок я увидела, как Вера наклонилась к Заку.
— Что угодно. — Она придвинулась ближе, когда он отступил назад. — Кстати, это мои дочери. Не думаю, что у вас был шанс познакомиться с ними на вечеринке — кстати, большое спасибо за приглашение. — Ответа не последовало. — Это Табита, а это Регина. Табита — известный кулинарный блогер, а Регина — директор по маркетингу нашей компании по уборке дома.
Скажите мне, что ваши дети безработные, не говоря мне, что они безработные.
Табби и Регина перестали бороться за место рядом с Заком, чтобы помахать ему рукой.
— Привет, — прокричала Регина фальшивым голосом. — О боже, огромное спасибо, что пригласили нас на свою вечеринку. Не можем передать словами, как благодарны.
Ха.
Если бы Благодарность встретила Регину в темном переулке, она бы с криком убежала. Я не была уверена, что она может произнести это слово, не говоря уже о том, чтобы почувствовать его.
— Не стоит меня благодарить. Ваша мама включила это в условия продажи кулона.
О.
Сегодня он был очень холодным. Я уже почувствовала обморожение.
Табби оттолкнула Регину бедром с дороги.
— Я так рада, что мы наконец-то встретились один на один. — Она протянула руку. — Мы с тобой всегда общались в одних и тех же кругах. Кажется, мы всегда скучаем друг по другу.
Зак проигнорировал ее протянутую руку.
— Какая жалость.
Через крошечные щели в ставнях я не могла его разглядеть. Мне так и хотелось распахнуть дверь и подглядеть за ними, но я знала, что лучше не поддаваться искушению.
Судя по вздоху Веры, она наконец-то разглядела остатки беспорядка, устроенного ее дочерью на полу.
— Это… кровь?
Табби подкралась к Регине сзади.
— Это болоньезе.
Можно было бы возразить, что два фунта говяжьего фарша в подгоревшей буханке, увенчанной банкой помидоров "Сан-Марцано", не могут считаться "Болоньезе", но что я знала?
Я не была известным кулинарным блогером.
Вера повернулась к Заку.
— Мне очень жаль, мистер Сан. Поверьте, я в полном ужасе. Обычно в доме не бывает так грязно, но наша горничная халтурит без строгого надзора. Боюсь, в наши дни трудно найти хорошую прислугу. Вы же знаете, как это бывает.
Под горничной она подразумевала меня.
А под "пошла ты" я имела в виду ее.
Вера жестом указала на беспорядок позади себя.
— Надеюсь, это не испортит ваше впечатление о нас.
Зак начал закатывать рукава до предплечья.
— Насчет моей просьбы…
— Не хотите ли чего-нибудь выпить? — Вера прижала ладонь к груди. — Боже мой, где мои манеры? Похоже, нигде в пределах досягаемости. Виноваты долгие рабочие часы. Я взяла на себя бизнес мужа, знаете ли.
Что ты взяла на себя, так это диван в гостиной.
Я была уборщицей, бухгалтером и администратором. Все, что она делала, — это отдавала приказы и называла меня бесполезной. Но и это она делала лишь раз в полнолуние.
На деньги, вырученные от залога папиных вещей, она ходила по магазинам, поглощала дневное мыло и заказывала еду на вынос по корпоративной карте.
Раздражение вырвалось из тела Зака, как густой дым.
— Мне ничего не нужно. — Он закончил рукава и положил предплечья на стойку. — Кроме как задать свой вопрос, если можно.
— О, конечно. — Вера вздрогнула. — Какой вопрос?
Он достал что-то из белого подарочного пакета, который принес с собой, и поднес к свету.
Это было…?
Не может быть.
Этого не может быть.
Но все это происходит.
— Эта обувь случайно не принадлежит кому-нибудь из ваших домочадцев?
8
ФЭРРОУ
Ублюдок.
Этот придурок-миллиардер хотел меня заполучить.
Он выкроил время из своего расписания, чтобы протащить мой грязный ботинок по всему Мэриленду, словно это была голова оленя.
Власть имущие были такими садистами. Он просто не мог оставить это без внимания.
Страх заскрежетал по позвоночнику. Мурашки сменились мурашками на руках.
Быть в центре внимания Закари Сана было очень плохо. Он мог уничтожить любого простым телефонным звонком.
О чем я только думала, пробираясь в его дом, чтобы забрать кулон?
В кухне воцарилась тишина.
Вера, Регина и Табби, несомненно, знали, что туфелька принадлежит мне. Не проходило и дня, чтобы они не дразнили меня за мой наряд.
Они не могли понять, почему я не позволяю цене одежды определять мою ценность как личности.
Блестящая капля пота скатилась по моему лбу к глазам.
Дыши.
Просто дыши, Фэрроу.
Но я не могла.
Грудь сдавило. Я зажала рот ладонью, надеясь, что это заглушит звук моих вдохов.
Еще секунда тишины, и они услышат меня. Наверняка.
На этот раз меня спас пронзительный голос Регины.
— О, как неловко. Полагаю, это вообще-то мой ботинок.
— Нет, нет. Я думаю, он мой. — Табби оттолкнула ее локтем с дороги. — Я всегда беру с собой вторую пару, когда иду на вечеринку. Не знаю, известно ли вам, но я неплохо танцую…
— Но разве ты не помнишь, Табби… — Регина сжала руку на плече Табби, вероятно, вбивая акриловые краски в кость. В ее тоне прозвучала жуткая угроза. — …что я одолжила у тебя эти… кроссовки той ночью, потому что мои потерялись, когда я спасала раненого кролика в саду мистера Сана?
Я впилась зубами во внутреннюю щеку, сдерживая неистовый смех. Как бы низко я ни пала, я надеялась, что никогда не стану такой жалкой.
Этот бред про Золушку был как раз в их духе.
Держу пари, если бы Зак пришел с использованной менструальной чашей и спросил, принадлежит ли она кому-то из них, они бы устроили ему демонстрацию, чтобы доказать, что они — законные владельцы.
Вера положила конец спорам еще до того, как Регина сделала из плеча Табби валенок.
— Это туфелька Табиты.
Табби была самой дорогой из двух ее дочерей, поэтому Вера хотела поскорее избавиться от нее.
Она кивнула, убеждая себя, что приняла правильное решение.
— Определенно ее.
Снова тишина.
К несчастью для моих так называемых родственников, Зак Сан был слишком умен, чтобы купиться на их бредни.
Хорошая новость для него.
А для меня — катастрофическая.
Его пальцы сжались вокруг туфли.
— У вас есть еще дочери, миссис Баллантайн?
Мои плечи напряглись.
— Что? Нет. Этих двоих более чем достаточно. Они не дают мне скучать. Поверьте мне. — Ее руки сжались в кулаки. — Ха. Ха.
Снова тишина.
Зак не чувствовал необходимости заполнять пустоту бессмысленными словами. Пожалуй, это была единственная хорошая черта в нем.
