Мое темное желание (ЛП) - Хантингтон Паркер С.
Наконец он поставил поддельные Vans на островок.
— Вы уверены, миссис Баллантайн?
— Ну, я бы знала, если бы у меня была лишняя дочь, спрятанная в доме, не так ли?
О, какая ирония!
Регина и Табби начали ерзать. Это было заметно даже с такого ракурса.
Табби прочистила горло.
Табита Баллантайн, не вздумай выбрать этот момент, чтобы впервые в жизни быть честной.
— Прекрасно. — Стул Зака заскрипел по полу, когда он встал. — В таком случае обе сестры Баллантайн должны сопровождать меня в полицейский участок. Кстати, окружной прокурор — мой хороший друг. Мы поедем прямо к нему домой. Я давно хотел посмотреть на его новый ремонт.
Вера поднялась на ноги, окончательно отбросив образ милой тетушки.
— О чем вы говорите?
С такой актерской игрой она даже не смогла бы получить роль в прямом эфире.
Я часто задавалась вопросом, что мой отец в ней нашел. Отчасти я знала ответ. Он хотел, чтобы кто-то — кто угодно — был его.
Он вырос сиротой в Шотландии. Переехал сюда без связей. Без друзей. Ничего.
А Вера? У нее был полный комплект. Сестры, тети, дочь и еще одна на подходе.
Жаль, что, обретя одну семью, он предал другую.
Меня.
Зак взял туфлю с прилавка и надел ее на указательный палец.
— Я говорю о том, что та, кому принадлежит эта туфля, пыталась украсть мой кулон в ночь вечеринки. Поскольку он был у вас в доме, когда я его покупал, я рискну предположить, что кто-то слишком привязался к нему и решил, что ему сойдет с рук его кража. Воровство запрещено законом во всех пятидесяти штатах. Вашим дочерям следует преподать урок.
— О, это все недоразумение. Им не нужен этот бесполезный кусок дерьма… — Вера остановила себя в последнюю секунду, сделав глубокий вдох и сменив его поверхностным хихиканьем.
— Уверяю вас, что девушкам нет никакого дела до кулона, мистер Сан.
— И все же эта туфля доказывает мне, что у одной из них есть интерес к нему, — настаивал Закари, вытягивая из нее правду так, что она даже не осознавала этого.
— Скорее всего, это туфля Фэрроу, — поспешно добавила Табби.
А я-то думала, что Вера сдаст меня.
Мои щеки вспыхнули. Чертова Табби.
Зак опустил ботинок.
— Фэрроу?
— Наша сводная сестра. — Щеки Табби раскраснелись, несомненно, от волнения из-за внезапной возможности порадовать Зака. — Она одевается как бездомная, а кулон раньше принадлежал нашему отцу — ее биологическому отцу. Она хранила его в своей комнате, пока мы его не продали. Она всегда попадает в неприятности.
До этого момента я могла бы спасти Табиту, если бы мы когда-нибудь оказались в ситуации Муфасы и Шрама. Я сделала мысленную пометку не делать этого.
Эта женщина была так же привлекательна, как смертельный вирус.
— Значит, есть и третья сестра. — Зак говорил так, будто пытался выманить ядерные коды у ребенка.
— На самом деле она не сестра. — Регина поправила воротник своего оксфордского платья. — Хотя я бы не отказалась обменять ее на…
— Моя падчерица отдалилась от нас. — Вера постаралась выглядеть достойно. — Я старалась делать с ней все возможное, но…
Зак прервал ее.
— Где Фэрроу?
— Где-то в доме. — Плечи Табби опустились, теперь ей больше не грозило тюремное заключение. Она указала жестом на тряпки на плитке. — Ей нужно закончить здесь уборку.
От ее слов у меня защемило щеки. Жар вырвался из грудины и прокатился по всему телу.
Моя паршивая семья не представляла, как это звучит.
А может, и представляла, и это было их целью с самого начала.
Работа уборщицей меня не смущала. Я гордилась своим безупречным сервисом.
Но быть выставленной напоказ в качестве низшей служанки моей собственной семьи? Мне было удивительно стыдно. Удивительно потому, что обычно мне было абсолютно наплевать на то, что обо мне думают люди.
Но когда речь заходила о Закари Сане, мне становилось не все равно.
Когда-то давно, всего на три часа, мне удалось привлечь его внимание. То, что не удавалось ни одной женщине.
Да, мне нравилось, что он считал меня загадочной и манящей.
А не той, кто чистит унитазы своих сводных сестер.
— Найдите ее для меня. — Он щелкнул пальцами, словно отдавая приказ своим преданным подданным. Я практически слышала, как этот урод откинулся назад, словно грубый король, которым он и был. — Или вы все попадете в адский судебный процесс.
От последовавшей за этим суматохи у меня закружилась голова.
Вера указала на своих дочерей.
— Регина, посмотри наверху. Табби, осмотри дом у бассейна и подвал. Она не может быть далеко. Ее машина припаркована у входа. Я проверю здесь.
Шквал ног разбежался в разные стороны.
Дверь на задний двор с треском распахнулась. Светильники зазвенели от тяжелых шагов. Дверцы шкафов со скрипом открывались в быстром темпе.
Зак зевнул, возможно… забавляясь моими жизненными обстоятельствами.
— Она не стала бы прятаться в шкафу.
Вера распахнула еще один.
— Почему?
— Потому что она не полная идиотка.
— Поверьте мне, она…
— Я не верю.
— Ч-что?
— Я не доверяю вам. Продолжайте искать. — Он проверил свои наручные часы. — Мне нужна ее голова на блюдечке, и я хочу получить ее до шестичасовой встречи на другом конце города.
Я увидела в этих словах то, чем они были.
Объявление войны.
Если он думал, что я сяду и приму это, то у него на уме было совсем другое.
То, что я терпела жестокое обращение дома, чтобы обеспечить защиту своего имущества, не давало ему права сделать меня своей новой любимой игрой.
До смерти отца я всю жизнь устраивала своим приемным монстрам ад.
Дошло до того, что Вера практически умоляла меня переехать в Сеул, Регина передала мне брошюры всех известных пластических хирургов, а Табби нарисовала на карте все злачные места для гурманов. (Я даже не знала, что она умеет читать карты).
Я умею бороться, Закари Сан.
Без перчаток. Никакой пощады. Пока не прольется кровь.
— Я бы не стала ей перечить. — В тоне Веры зазвучал яд. — Я пыталась с ней быть хорошей, мистер Сан. Правда, пыталась. Но Фэрроу уже не исправить. Думаю, все дело в генах, которые передала ей мать. Она…
Она выдохнула, но не закончила фразу.
— Что она?
— Такая неженственная.
— Расшифруйте.
— Непокорная, вздорная, невоспитанная. Сорванка. — Слово прорвалось сквозь зубы. Вера захлопнула шкаф и покачала головой. — У нее было столько неприятностей в детстве. Представляете, ее выгнали из частной школы в шестнадцать лет. Она раздавала таблетки ученикам, которые в них нуждались. Бесплатно.
И я бы сделала это снова.
К черту патриархат.
И Веру тоже к черту.
— Она вообще закончила школу?
На данный момент это имело значение?
По иронии судьбы, ближе всего к тому, чтобы использовать свой аттестат зрелости, я подошла через исследовательские навыки, необходимые для проникновения в твой дом.
— Едва ли. — Она подняла руки вверх. — Ее отец решил отправить ее в академию фехтования в Сеуле. Она всегда этого хотела. Она всегда смотрела на меня и моих бедных дочерей свысока. Не позволяла мне выбирать ей одежду, делать маникюр или стричь эти ужасные волосы.
— Колледж?
Вера хмыкнула, махнув рукой.
— Даже не муниципальный колледж. Табита, однако, получила степень бакалавра в Колумбийском университете, а моя милашка Регина училась в престижном…
— Нет необходимости заканчивать предложение. Уверяю вас, ни одну часть меня это не волнует.
Даже если бы ему было не все равно, у Табби действительно не было диплома Колумбийского университета.
Но Колумбийский колледж в Мэриленде не совсем подходил для этого.
Вера открыла холодильник. О чем она думала? Что я забралась между галлоном пробиотического йогурта и двойной банкой маринованного лука?
Кто-нибудь, позвоните Шерлоку и скажите, что он может остаться без работы.
Мистер Сан, очевидно, не был так сильно потрясен, как хотелось бы Вере, потому что она перешла к части программы с фальшивым плачем, только ей не удалось выдавить слезу, поэтому ее нос просто сморщился и опустился.
