Моя новая жизнь (СИ) - Лина Девис
— Мне Алиса про тебя рассказала, но о вас умолчала — он показал на нас пальцем, недвусмысленно поднимая одну бровь. — я Матвей. — он присел рядом с Филом. — Вот дядя Дима дает, я и подумать не мог, что у него дочь объявится.
Ого, он настолько хорошо знает нашу семью? Алиса рассказывала мне о нем, но не думала, что друг настолько лучший.
— А Алиса-то где? — снова спросил Матвей.
Я пожала плечами. Сама не понимала почему она настолько задерживается.
— Слышал, ты попал в «Манчестер сити», все лето там провел, — отозвался Фил.
— Да ну его, лагерь, как лагерь. Я из-за этого с Юлей расстался.
— Да ладно, не гони, из-за лагеря?
— Ну, официально версия такая, — уклончиво сообщил блондин, подмигнув Филу, морща при этом лицо, и друг его понял. — А про днюху у Макса мне, наверно, лучше не спрашивать?
— Не спрашивай.
— Просто мне Максон такое рассказал…
— Заткнись. — резко оборвал его Фил.
Я весь их разговор изучала внешние характеристики Матвея. Парень хорошо сложен, его пиджак висел на плечах и через рубашку прослеживались мышцы. Он явно пользуется популярностью у девушек. Черты лица у него очень правильные, симметричные. На шее с левой стороны нельзя не отметить татуировку мрачного содержания. Черные линии изображали голову шута детально прорисованную, и поэтому то, что голова отрублена, ни у кого сомнений бы не вызвало. Глаза пугали не меньше, зрачков в них не было. Абсолютно белый, пустой взгляд делал шута вещавшим пророком. Рот был стянут прошитыми нитками вверх, чтобы он всегда только улыбнулся.
Детально рассмотреть тату у меня, конечно, не получилось, но оценить мастерство художника очень даже. Такая работа не может не впечатлять, особенно меня, человека рисующего.
После актового зала все ребята направились по кабинетам, где классные руководители должны будут провести классный час или что-то вроде этого. У нас в школе это так называлось, а здесь, думаю, тоже самое, только название изменили.
От внимания своих одноклассников я за Филом не укрылась. Они откровенно рассматривали новое лицо и всем было интересна моя связь с этим привлекательным голубоглазым нечто. Понятное дело, Настя уже рассказала про нас.
Фил же оказался дружелюбным парнем, все с ним здоровались, хлопали по плечу. А потом его и вовсе увели к параллельному классу. И там у него знакомых было выше крыши.
Уже у кабинета я заметила в глубине коридора голубую шевелюру, что со всех ног мчится в нашу сторону.
— Мо-о-отя! — громко протянула Алиса, подбегая к Матвею и запрыгивая на него, обняла руками и ногами.
— Лисыч, где ты была, блин? — возмутился парень, обнимая ее в ответ.
Алиса слегка отпрянула от Матвея и посмотрев на него недолго, стала тискать щеки и нос парня.
— Ути какой обаяшка, вырос мальчик за лето, здоровый какой, — начала сюсюкаться с ним она.
— Я не изменился, не увиливай от темы, — улыбался ей он.
— Ой, долго рассказывать, поставь меня.
После того, как Алиса оказалась на полу, она подошла ко мне и крепко обняла. Мне было непривычна ее любовь к объятиям, но я обнала ее в ответ.
— Короче, рассказываю, сосед с низу полицию вызвал, потому что дедушка наехал на него из-за собаки, она орет по ночам и это почему-то слышит только он. Они поссорились, — она посмотрела не своего друга. — ты же знаешь, что в гневе дед непредсказуем и все бредовые угрозы, которые он бросает, может выполнить. Дак вот, он сказал соседу, что грохнет его пса, а тот испугался и вызвал участкового, а участкового дед уже заколебал, не первый раз он по его душу приходит. Еще как на зло кроме меня никого дома не было.
Матвей засмеялся. Мне тоже стало смешно, еще не видела этого странного человека, а уже столько о нем наслышана.
— Алексей Борисович лучший, с самого утра сделал себе день, — смеялся парень.
— И не говори, довести окружение до ручки — его каждодневная цель. — ответила Алиса. — Как там Юлька?
— Не знаю, мы расстались. — безразличным голосом ответил Матвей, убирая руки в карманы.
— Ну и отлично, эта дура тебе не подходила, я сразу тебе тогда сказала, — заулыбалась девушка.
Я удивленно посмотрела на нее. Что она такое говорит? Разве можно так с бывшей своего друга…
— Арин, не делай такое лицо, она была моей сестрой-близнецом, кому как не мне знать, что это за стерва.
Мои глаза стали еще шире. Вот это новости. Кто бы мне их раньше сообщил…
— Ты прикинь каково мне, — улыбался Матвей. — два ужаса готовые порвать друг друга.
Я не успела расспросить подробнее об этом, да и, очевидно, Алиса не хотела об этом говорить. Кабинет открыли и все повалили туда.
В классе Алиса побежала со всеми обниматься, я же стояла у двери, не зная куда себя деть. Девочки смотрели на меня скептически, перешептываясь о чем-то между собой. Парни — с интересом.
— Да не бойся ты, — сказал Матвей, заходя в класс и останавливаясь около меня. — мы добрые, почти все, только Елизарова кусается, но ты просто подальше от нее сядь и ближе, чем на метр не подходи, у нее в это время года десна чешутся.
— Савин, ты достал, — возмутилась кудрявая девчонка в очках, сидящая на парте в компании девочек. На зубах ее были брекеты. — когда же ты уже забудешь про это?
— Твой укус у меня не на руке отпечатался, а в сердце, зубастик, — заигрывающим тоном ответил светловолосый, послав девушке воздушный поцелуй. — представь каково это ходить с отпечатком чьей-то пасти.
В класс вошел мой знакомый голубоглазый мальчик.
— Фил, Савин снова меня обижает, — пожаловалась девушка.
— Ах ты сволочь, тварь, какашка, — проходя по классу и садясь за свободную парту, будничным тоном говорил он. — прекрати, а то в угол поставлю, — пригрозил пальцем он для пущей «серьезности».
— Ябеда-Корябеда, — показал пальцем на кудрявую Матвей, сузив глаза и подходя к парте выбранной Филом, при этом не отводя от девчонки взгляд.
Когда в кабинет вошла Алена Сергеевна, наш классный руководитель, все уже сидели на своих местах. Я села с Алисой, поскольку ее знала немного больше остальных и решила держаться за это.
Алена Сергеевна оказалась молодой, хорошо одетой, красивой женщиной. В моей бывшей школе таких учителей не было.
— В этом году в классе у нас девятнадцать человек, к нам пришла Ариночка Зарина, девочку не обижать. Савин, тебя касается.
— А что я? Я ее уже люблю, как дочь родную. Арин, если кто пристает к тебе, обращайся. Филька,
