Моя новая жизнь (СИ) - Лина Девис
Я смогу уйти. Остановить меня, перекрыв дорогу или схватив за что-нибудь после всего он себе не позволит. Правильный.
Дернула за ручку двери, но выйти не смогла. Не потому, что она была заперта. Что-то внутри дёрнулось и сердце больно кольнуло.
Закрыла двери и развернулась к нему. Приблизилась, не сводя взгляда с его глаз. Он в ответ смотрел в мои.
— Ты наркоман?
— Я беру легкое, когда совсем край, когда других способов уже не нахожу. — сказал глухо, не отводя взгляд.
Не врет. Он действительно старается быть со мной честным.
Я снова отошла к двери, готовая выйти в любой момент, но пока еще по каким-то причинам остающаяся здесь.
— Почему бы тебе не обратиться к психиатру?
— Мой брат их посещал, моя мать ходила к психотерапевту, если к нему пойду и я, это будет огромное пятно на репутации семьи. Наш имидж и так уже под угрозой. Нас считают неблагополучными. С нами могут перестать сотрудничать. Образ семьи слишком много значит в мире бизнеса.
— Как интересно у тебя получается: говорить правду, оставаясь лгуном. — сложила руки на груди, сверля его проницательным взглядом. — Я не хочу слушать то, что ты сам себе внушил. Признайся уже, наконец, ты боишься сломать образ идеального мальчика у себя в голове. Настолько боишься, что даже под угрозой смерти цепляешься за него. Идеальный Филипп не ходит к психиатру, у идеального Филиппа все хорошо, он справляется со своими эмоциями, у него здоровая реакция на прикосновение и интерес людей к его внутреннему миру, у него нет панических атак, он позволяет себе иметь отношения и живет полной жизнью. Чего же ты так боишься? Разрушить образ и обнаружить, что за ним ничего нет? Пустота? Или за ним ты скрываешь другой? Насколько же страшным он должен быть…
В аудитории повисла тяжелая тишина. Фил смотрела на меня, сжав челюсти. Одному черту известно, что происходит у него в голове. И мне жаль этого черта.
— Представляешь, насколько хрупок твой образ, что его может разрушить один поход к мозгоправу. Внутри тебя сразу что-то треснет. Ты этого так боишься, что, даже задыхаясь от собственного сознания, раздираемого смертельными мыслями, готов просить почти чужого человека, лишь бы избежать признания серьезности своей проблемы.
И снова эта проклятая тишина, от которой уже тошно.
Почему я вечно такая наивная дура? Кем я его считала? Почему я не могу уйти? Он очень сложный и я с ним не справлюсь. Так почему же я здесь стою и говорю ему все это?
Сердце трепещет, и я не чувствую своих ледяных пальцев. Его глаза. такие синие, глубокие, и они проникают в душу. Видят всю меня.
— А как быть со мной? Ты думал о своих чувствах? Или настолько боишься потерять контроль, что внушил безразличие? Но ты же обязался быть со мной честным, так скажи мне, что внутри тебя? Может я не права и у тебя правда нет чувств.
И на этот раз о не спешил отвечать. Вдруг он подошел ко мне. Стал так близко, что наши кеды почти соприкасались. Его рука коснулась моего подбородка. Он осторожно поднял его на себя и склонился, чтобы поцеловать.
Он был осторожен. Легкий поцелуй в губы неожиданно обрел продолжение. Я поцеловала в ответ, не сдержав порыв.
Никогда я такого не ощущала. Это ураган, вселенная внутри меня взорвалась, окрашивая оставшееся пространство яркими красками. Его поцелуй был таким чувственным, таким мягким и нежным.
У меня подогнулись коленки, и я прислонилась к двери, чтобы не упасть. Фил, будто почувствовав, положил руки на мою талию, придерживая и прислонился лбом к моему.
— Хочешь честности? Хорошо. Буду честным. В тебя очень легко влюбиться… Мне страшно. Меня от поехавшего по тебе дурака отделяет лишь щелчок пальцами. Потому что инстинкт самосохранения к чёрту слетел после последней встречи. — он немного отстранился. — Я настоятельно советую тебе, юная леди, ко мне не подходить, ты…
Я, не дослушав щелкнула пальцами перед его носом.
— … Дергаешь зверя за усы… — тихо, с нотками отчаяния договорил он, не спуская взгляда с моей руки, только что произведённой щелчок.
Он устало вздохнул, и, закрыв глаза отвернул голову в сторону.
— Что ты наделала… Я же для тебя интересная зверушка, наиграешься и уйдёшь, а я не перенесу эти чувства…
— Так не будет. — уверенно заявила ему я.
Тогда я еще в это верила.
Конец первой части…
