Маленький отель на Санторини - Юлия Валерьевна Набокова
Я провожаю взглядом черно-белую кошку, которая ловко пробегает по белокаменной стене и спрыгивает на террасу ниже, поэтому не замечаю, как останавливается Яннис, и налетаю на него.
– Пришли! – объявляет он.
Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. Я взволнованно смотрю на белый фасад с округлой крышей, который видела на фото в интернете. Он еще меньше, чем я представляла, размером с беседку. Посередине располагается синяя дверь, по бокам от нее – небольшие квадратные окошки с синими рамами. На фоне других домов бабушкин отель выглядит не таким нарядным и ухоженным. Белая штукатурка успела потемнеть и облупиться, под одним из окон кто-то намалевал черное граффити. На выцветшей табличка над входом с трудом читается название отеля с именем бабушки Афины.
– Вот твои ключи. – Яннис суетливо достает из кармана ветровки связку.
Я с трепетом беру ее в руки и ощущаю тепло, как будто бабушка взяла меня за руку.
– Мой дом с таверной напротив, – мужчина кивает на вывеску по соседству.
В отличие от бабушкиной, эта вывеска яркая и сияет свежей краской. Сама таверна, нарядная и белоснежная, с открытой террасой, возвышается над улицей примерно на полметра. Две ступеньки ведут на террасу с белыми перилами, где за столиками обедают несколько туристов. А примыкает терраса к ухоженному белому домику из двух этажей. На втором этаже виднеется открытый балкон с окнами на море и синими ставнями, тоже свежевыкрашенными.
– Приходи после заката, познакомлю тебя с семьей, угостим тебя настоящим греческим ужином! – прощается Яннис.
– Хорошо, приду.
Шагнув к синей облупленной двери бабушкиного отеля, я вставляю в скважину самый большой ключ из связки. Интуиция подсказывает, что это и есть ключ от главного входа. Раздается сухой скрежет – замком давно не пользовались, но после небольшого усилия дверь поддается, и я нетерпеливо толкаю ее, ступая за порог.
Глава 8
Реальность, которая меня встречает, далека от той идиллической картины, которую я видела на фото в интернете.
– Что здесь случилось? – охаю я, глядя на облупившиеся стены и покрытую толстым слоем пыли стойку рецепции. Отель выглядит таким заброшенным, словно простоял без хозяина не два месяца, а гораздо больше!
Я выглядываю за дверь на улицу, ожидая, что Яннис даст ответ на вопрос. Но мой провожатый уже исчез. Только желтый чемодан стоит снаружи, и я втаскиваю его за порог.
Затем прикрываю дверь и снова оглядываюсь. Темная деревянная стойка упирается практически во входную дверь. Я кладу сверху связку ключей, а заглянув за нее, обнаруживаю с внутренней стороны гвоздики с ключами от номеров и старый телефонный аппарат. Поднимаю трубку, но гудков не слышу. Или он неисправен, или в доме нет электричества.
– Вот тебе и маленький семейный отель… – удрученно бормочу я и кладу трубку обратно.
После нарядного и ухоженного городка, который остался снаружи, я как будто попала в унылый фамильный склеп. Солнце с улицы почти не проникает в давно немытые окна, внутри царит сумрак. От грязного плиточного пола сквозит холодом, и я ёжусь в одной футболке. Пахнет пылью и запустением. Даже мой яркий желтый чемодан, оказавшись внутри, как будто поблек и стал серым.
Я ожидала, что найду семейный отель таким же уютным и ухоженным, как на фотографиях на сайте. Прежде у меня была надежда, что удастся нанять персонал на новый сезон и запустить отель, но теперь она разбилась на осколки – как глиняная терракотовая ваза в углу. Я чихаю от облачка пыли. Потом еще и еще. Не таким я представляла свое наследство!
За спиной раздается душераздирающий скрип: это деревянная дверь, ведущая на улицу, хлопает на ветру, а у меня сжимается сердце – этот звук напоминает человеческий стон. Словно душа бабушки Афины стонет, видя, в какое запустение пришел ее любимый отель.
– Я наведу здесь порядок! – обещаю я вслух, словно бабушка может меня услышать.
Поднимаю упавший деревянный стул и вижу, что в центре плетеного сиденья зияет дыра, а одна из ножек сломана. Даже он оказался непригодным, и я прислоняю его к стене, решив, что позже вынесу на помойку. Надо узнать у Янниса, куда местные выбрасывают старую мебель.
Я снова чихаю от пыли и машу рукой перед носом. Надо срочно тут проветрить! В другом углу помещения находится дверь, ведущая на террасу. Я отпираю ее и выхожу на свежий воздух – он кажется особенно упоительным после спертого воздуха внутри. Отсюда с террасы и открывается самый красивый вид на море и на закат, который так хвалили туристы в своих отзывах.
Сначала у меня захватывает дух от раскинувшейся передо мной красоты: терраса выступом нависает над морем, которое плещется далеко внизу и играет волнами, омывая камни у подножия острова. Затем я вдыхаю полной грудью свежий морской воздух, чувствуя, как уходит усталость после дороги, а тело наполняется энергией.
Стоя на террасе, я вспоминаю фотографию со странички отеля на сайте бронирования. В лучшие времена, когда отелем управляла моя бабушка Афина, тут стояли столики, а постояльцы начинали свой день с чашечки кофе на свежем воздухе. Сейчас же по пустой террасе ветер гоняет сухие листья, а от ярко-розовой бугенвиллеи, так восхитившей меня на фото, остался только высохший стебель. Терракотовый горшок, из которого он торчит, запылился, а земля в нем превратилась в камень.
Снова раздается скрип, похожий на человеческий стон. Это хлопает на ветру синяя дверь террасы. Я представляю, как бабушка Афина поливала свою бугенвиллею, как любовалась ее пышными цветами. Пересекаю террасу, толкаю дверь внутрь, нахожу рядом со стойкой рецепции крошечную туалетную комнату, нажимаю на выключатель на стене. Свет несколько раз мигает и зажигается. Уже чудо! Хоть бы в раковине была вода!
Смеситель старый, с отвинчивающимися ручками. Я таких не видела уже давно. Выкручиваю до предела одну, вторую. Кран трясется и оглушительно чихает, но оттуда не проливается ни капли, и я разочарованно вздыхаю. Мое отражение в запыленном зеркале повторяет за мной. Я вытираю зеркало сухой рукой и потрясенно застываю. Оттуда на меня смотрит другая женщина – тоже
