Одинокий медведь желает, или партия для баса (СИ) - Тур Тереза

— Приятно вернуться на родину, — кивнула я энергично, снова всем своим видом демонстрируя, что готова бежать. И дневать, и ночевать. Во благо порно… тьфу ты, дизайн-индустрии.

— Вот и славненько.

По пухлым губам Марата снова скользнула полуулыбочка. Он поднялся, взял лежащие перед ним бумаги и обошел свой стол (вокруг которого троллейбус надо было пускать). С каждым шагом, по мере того, как он приближался, мне все меньше и меньше нравился масленый раздевающий взгляд.

— Вот твой контракт. Эксклюзивные условия для нашей столичной звездочки.

Распечатанный договор он передал мне в руки и не отходил, пока я читала условия. М-да. Если эксклюзив выражается в смешном окладе и минимальном проценте, то… ладно, черт бы с ним, на первое время сойдет.

Еще бы господин генеральный директор, оказавшийся и в самом деле невысоким, примерно вровень со мной, отошел и не вызывал во мне острого желания чихнуть от слишком терпкого «брутального» одеколона!

Однако я нацепила профессионально-восторженную улыбку, поднимая взгляд от бумаг…

— Ты будешь хорошей девочкой? — «жарко», но по сути — душно, выдал он и прижался ко мне, облапав за талию.

Внезапно. И омерзительно. До тошноты.

Я передернулась и велела:

— Отойдите.

К черту такую работу! У меня нет диплома порноактрисы, и получать его я не собираюсь!

— Ой, да что ты ломаешься, крошка? — Он схватил меня и второй рукой, пониже спины, попытался притянуть к себе еще ближе.

Гнусность какая! Фу! А его запах! Меня сейчас стошнит!

Я вырвалась, забыв о вежливости, благоговении и чего он там еще ждал от «безработной крошки». И не моя вина, что он чуть не опрокинулся на собственный министерский стол.

— Ты что, …, очумела совсем? — интонации гопоты явно были для него куда роднее стиля «евродемократия».

Тьфу. Гадость.

— Всего хорошего, — буркнула я, быстро отступая к двери кабинета.

— Ах ты, шкура! Сучка драная, да что ты о себе думаешь!..

Рвануть ручку на себя, толкнуть дверь, сшибив подслушивавшую под дверью блондинку — и бежать, бежать отсюда… И не слушать, что не несется в спину — как из помойки! Со мной, мол, разберутся, а работать я на побережье не устроюсь даже уборщицей, и если только сунусь в чужой бизнес — найдусь в турецком борделе…

Тяжело бухнувшая за моей спиной дворцовая дверь наконец-то отрезала ор господина Марата. Но я не остановилась, пока не отбежала на полкилометра, к скверу. И только там выдохнула, присела на лавочку и посмотрела на собственные дрожащие пальцы.

Черт. Зря я надеялась, что за почти двадцать лет моей московской жизни в местном бизнесе что-то серьезно изменилось. 

Глава восьмая

У каждой крыши — свой стиль езды.

Все зависит от тараканов за рулем.

(С) Кладезь мудрости в ВК

Сергей

— Что тут у вас происходит? — Сергей зло рванул дверь. — Парни, я просто в бешенстве. Как никогда. Что. Тут. Происходит?

Единственным ответом ему было напряженное, грозовое молчание. Мертвое.

— Как меня все достало сегодня. Нет, вы просто представить себе не можете, — он тарабанил в дверь Ивана, который не открывал, - какой сегодня просто препоганый день. Иначе…

Он вздохнул, посмотрел на единственно приличную часть этого дорогого, но изумительно плохо сделанного жилища — на дверь. Скривился. Крепкая, зараза.

— Иначе вы бы не рисковали… - ворчал он, обходя дом, поторапливаясь, чтобы внезапно взбесившийся Иван никуда не удрал. А то ищи его потом по всему Сочи, а это, как он помнил по обзорной экскурсии — три с половиной тысячи квадратных километров. Хотя, Ванька махнет в аэропорт. И поминай как звали.

Подтянулся, влез на балкон, что был с другой стороны их танхаусов. Балкон был общий — достаточно символические перегородки не в счет.

— В общем, кто не спрятался… - проговорил Сережа уже громко, но тут замер, вспомнив и о других товарищах, живущий тут. Ну, Катя, предположим, пообщавшись с Машей, только видео снимать кинется. За Аню он тоже был как-то спокоен. Но вот перепугать беременную Ирину да Сашу. Он снял очки и почесал дужкой нос. Потом позвал. Тихонько:

— Ирочка.

— А они уехали, — вдруг ответило откуда-то голосом Артура. — Их всех Олеся увезла к себе.

— Отлично, — одновременно с этим Сережа подналег на балконную дверь. Нежно, по-портосовски. И… она, не застонав даже, влетела вовнутрь. Похоже, что с частью стены. — Тук-тук, — гордо сообщил бас, ощутив себя чуть ли не Терминатором. — Ва-ня!

— И с тобой разговаривать не хочу, — тенор даже не удивился и не вздрогнул, увидев разрушения. — Я решил. Я ухожу.

Бас тяжело вздохнул. Вот и правда, что ему было сказать? Сам он такое уже выделывал.

— Жалеть не будешь? — вырвалось у него.

— Буду, — тряхнул снова отросшей по самый подбородок светлой челкой тенор, — но…

И он упрямо поджал губы. Сбежал со второго этажа. Загородился чемоданом. Бас рассматривал его: взъерошенного, несчастного и… решившегося.

Блин. Да что сегодня за день, а?

— Вань.

— Помолчи, а. И вот смотри: ни Лева, ни Артур сами не пришли. Тебя прислали. Вот с чего? Выдернули.

— Или сами боятся, — рассмеялся бас. — Или меня не жалко.

— Ха.

— Ха, - не стал спорить бас. — Мало мне гаишников и пионеров, так еще и вы.

Иван тут же ощетинился снова.

— Хочешь уйти — твое право, — вздохнул Сергей. — Но ты хоть объясни: с чего.

— Вот ты много наобъяснял, когда психанул.

— Как мы выяснили опытным путем, я был не прав. Надо было хоть Леве в морду дать.

— Вот что сразу Леве-то? — донеслось возмущенное.

Ага. И художественный руководитель «Крещендо» пропалился. Вот тут он, голубчик. Через стену.

— Вань, — спустя долгое молчание проговорил бас. — Так что.

— Лева соврал, — ответил тенор. Да так, что всем стало понятно — мир рухнул.

— Да иди ты, — восхитился Сергей. — Лева же не врет. Он слишком высокомерен для этого

— А в этот раз — соврал, — безапелляционно заявил блондин.

— И это связано с?..

— Концертами, — ответил сквозь зубы Иван. И отвернулся.

— И это все в день, когда у меня должно было состояться свидание моей мечты с сексом такого же плана… У меня все равно секс. Только отчего-то в мозг, — проворчал бас, подумал. Сел на диван, поближе к оскорбленному тенору. И уставился на него. Прямо в раздраженный, по-новому остриженный золотистый затылок.

— Что? — не выдержал тот буравящего взгляда.

— В водопадах вода холодная, говорю.

Иван отшвырнул чемодан и заметался. Сергей с интересом наблюдал за всем этим. Обычно так реагировали на все или сам же виновник торжества Лева. Или Артур, что скорее. Но вот от Ивана, который выбрался из музыки и семьи и вдруг отреагировал на что-то вот так бурно? Нет, Левины экзерсисы никому удовольствия не доставляли. Не то, что не хотелось денег. Но просто не было никаких сил. Ладно еще корпоративы Томбасова отработать — ресторан это все же не концертный зал. Да и все это безобразие вполне сочетается и с водопадами, и с романом, и… Сергей потянулся — его как огнем опалило, как он вспомнил сегодняшнее утро.

— Лева не мог договориться о концертах сейчас, - внезапно остановился Иван напротив баса. И с подозрением глянул тому в лицо, внезапно покрасневшее. — Ты меня вообще слышишь?

Сергей кивнул.

— Такого рода договоры заключаются за полгода.

— Месяца три-четыре как минимум, — не стал спорить бас, начиная соображать.

— Все было решено еще в Москве. Еще в феврале-марте. Самое позднее — в апреле, на свадьбе Олеси.

Сергей с уважением посмотрел на тенора. И правда. Лето, море. Народа тьма, и не только отдыхающих, но и всех, кто на этих отдыхающих может заработать.

— Значит, Лева врет, — с абсолютно несчастным видом, на совершеннейшем форте возопил тенор.

— Зачем, — только и спросил бас.

— Сволочь потому что.