Надежда для Бирюка (СИ) - Наталия Романова
Председатель лет шестидесяти довольно усмехался в усы, косился в сторону жены, обещал подумать под благодушные смешки.
Мне вручили грамоту — первую в моей жизни, — и ценный подарок — сертификат в сеть магазинов бытовой техники под дружные аплодисменты.
Пока стояла на сцене, невольно пробежалась глазами по рядам кресел в поисках одного-единственного человека.
Широкоплечего, со смурным взглядом светло-голубых глаз под чуть нахмуренными бровями. С волосами, отливающими рыжиной, и ухоженной бородой, тоже с рыжим оттенком.
Нашла. Митрофан сидел на пятом ряду с краю, держа на коленях Вову, которого больше занимала пустышка в собственном рту и игрушка в руке, чем происходящее на сцене.
Через несколько человек от Митрофана устроились Василиса с Ромой, рядом несколько мальчишек и девчонок чем-то, неуловимо похожих на Гучковых-младших.
Я сошла со сцены на деревянных ногах, с колотящимся на бешеной скорости сердцем, будто это я танцевала, пела, изображала сказочных героев. Ловила злого волка, который пытался своровать детские подарки — хулиган!
Подарки, кстати, удалось спасти, все детки найдут их под своей ёлочкой в Новый год.
Выступили наши крохи, искупались в овациях, дважды выходя на поклон.
Постепенно народ разбредался, началось хаотичное шатание. В холле играла музыка, должна была начаться праздничная дискотека, потом фейерверк.
Я оставаться не планировала. Потанцевать хотелось, очень. Попрыгать, оторваться, выпить шампанского, пусть не Мартини Асти, не Мондоро, не пресловутое Просекко, самого обычного, полусладкого, но было кое-что, вернее кто, интересовавший меня сильнее танцев и шампанского.
Казалось, сегодня решающий момент.
Лада прыгала в холле под ёлкой в кругу приятелей. Рядом с энтузиазмом скакали внуки тёти Зои, тут же стояла жена Сергея, приглядывая за весёлой компанией.
Накинула куртку, шапку, попросила взглядом присмотреть за дочкой, выскочила на улицу, ловя холодный воздух ртом.
Внутри всё искрилось. Лопалось, как пузырьки шампанского в неясном предвкушении, которое росло по спирали. Увеличивалось, даря с каждой секундой больше и больше надежд.
Сегодня что-то должно было решиться, предопределиться. Сегодня отношения с Митрофаном из неясной, абсолютно необъяснимой стадии, должны перейти в нечто более определённое.
Кожей, сердцем, женским чутьём, назовите как хотите, я чувствовала на себе взгляд Митрофана. Такой… по-мужски заинтересованный, ведущий к неизбежности.
Судьба. Фатум.
От парадного крыльца Дома культуры до металлического забора было несколько метров, которые разделял газон, укрытый снегом, небольшие пушистые ели, сейчас украшенные весёлыми огоньками.
Кругом люди, люди, люди…
Дети, взрослые, мужчины, женщины, старики. Все здоровались, поздравляли, желали хорошо встретить Новый год и так же провести. Лезли с разговорами, комплиментами, неуместными вопросами, кто-то норовил показать высыпание или покрасневшее горло.
Вышла за забор, остановилась, поправила шарф, смотря на удаляющиеся силуэты людей с детьми. Одна широкоплечая, коренастая…
Нервно переступила с ноги на ногу. Выдохнула, глотая горькое разочарование. Обернулась к крыльцу, сдерживая слёзы.
Ушёл. Взял и ушёл.
Вот тебе и женское чутьё. Вот тебе и фатум.
Галогеновый свет стоящей рядом машины осветил с головы до ног, я в раздражении отвернулась, двинулась к клубу.
Нужно забрать Ладу, лечь спать. Завтра праздник, готовить надо, салат с ананасами, оливье опостылевший.
Новый год. Фатум.
— Отлично выглядишь, Надя! — услышала голос, который никак не ожидала услышать. Забыла о его существовании на планете Земля.
Арнольд.
— Что ты здесь делаешь? — обхватила себя руками, будто защитная поза могла помочь.
— За тобой приехал, Надь.
Я смотрела на человека, с которым жила несколько лет. Узнавала и не узнавала в то же самое время.
Вернее, себя не узнавала. Ведь это я, выходит, жила с ним. Да?
С этим высоким, худым, остроскулым мальчиком, с длинным лицом и впалыми глазами? Его внешность мне казалась аристократичной? С ним я проводила дни, ночи, делилась планами?..
— Зачем? — устало посмотрела я на Арнольда, задаваясь другим вопросом.
Где были мои глаза? Неужели я не видела бегающего взгляда, тонких запястий, нелепо выглядывающих из-под куртки, вялых кистей рук, узких плеч и впалой грудной клетки, которые и пуховик не скрашивает. А шапка с помпоном?
Ты ординатор одной из лучшей клиник страны, Арнольд, какой помпон? Мамина ты радость…
— Я только узнал, что отец тебя сюда заслал. Сразу приехал! Поехали со мной. Я решу все вопросы, выплачу всё, что необходимо по программе. С собой в Москву увезу, там отец не достанет. Обещаю!
— Арни, уезжай, — махнула я рукой, не имея сил спорить.
Москва, выплаты, отец… плевать я хотела на Бербоков. Всех, до седьмого колена.
— Понимаю, ты обижена. Я виноват! Ну, прости меня, прости! Вы с Ладкой моя семья! Мо-я-семь-я! — проговорил по слогам, со всем возможным пафосом.
Шекспировское: «Быть или не быть, вот в чём вопрос?» менее патетично, чем выброс перезревшего мальчика.
— Я квартиру снял. В Видном — это Москва. Почти. Неважно. Будете там с Ладой жить.
— А ты где? — усмехнулась я, заранее зная ответ.
Моё место — грязная тайна от родителей Бербоков и всего мира.
Маленькая радость Арнольда, пока не надоем ему самому, обман не раскроют высокопоставленные родственники, или необходимый для карьеры профессор.
— С Вероникой, она ребёнка ждёт, это неважно. Главное, что я люблю тебя и Ладку.
— Понятно, — кивнула я, отмечая, что меня никак не тронули его слова. Совершенно.
Я словно плохую мелодраму смотрела в исполнении бездарных актёров, сидя в переполненном зале МФЦ, ожидая, когда подойдёт очередь, и я, наконец-то, избавлюсь от скучного зрелища.
— Уезжай, — бросила я, двинулась по дорожке в сторону калитки, ведущей в Дом культуры.
— Не уеду, — зашипел Арнольд. — Ты и Ладка — моя семья. Она моя дочь, ты — жена.
— А Вероника? — не сдерживая ехидства, спросила я. — Вторая жена? Или первая? Или любимая? Или нужная для карьеры? Какой же ты низкий, отвратительный тип, Бербок, — проговорила я, видя перед собой не человека, а биомассу без базовых инстинктов и условных рефлексов, так… неудачный набор хромосом, в которые закралась серьёзная генетическая ошибка.
— Не отпущу! — дёрнул меня за руку Арнольд, напомнив, что пусть он не бог весть какой, но мужчина, во мне же веса от силы пятьдесят килограммов и ноль навыком самообороны. — Со мной поедешь!
— Э-э-э-э… — с этим звуком раскатистого, густого голоса Арнольд отлетел в сторону. — Что с ним сделать? — нагнув голову вбок, на меня внимательно смотрел Митрофан.
Ниже Арнольда на полголовы и выше на целого человека.
— Пусть уедет, — всхлипнула я, оглядываясь.
Вокруг собралась толпа соглядатаев, спешивших посмотреть представление, рядом с которым «Питер Пэн», показанный заезжим коллективом — ерунда.
Прекрасно, я стала источником сплетен и жареных новостей на ближайшие полгода.
— Езжай отсюда подобру-поздорову, — угрожающе проговорил Митрофан, глядя в упор
