Под кожей (СИ) - Мария Летова
Под учащенные удары сердца я смотрю в его глаза.
В отличие от него, топтаться на месте я умею, и еще как. Дернув на себя сумку, роюсь в ней, хмуря брови и взвешивая все за и против. Я пытаюсь их проанализировать, но та чаша весов, на которой лежат связывающие нас с прокурором Алиевым обстоятельства, с огромным запасом перевешивает. Все, что можно с этим сделать, — только закрыть на них глаза.
Продолжая смотреть в свою сумку, говорю:
— У меня условие.
— Какое?
— Больше никаких цветов. И никаких подарков. Это просто… — посмотрев на него, заканчиваю: — Общение.
Этой чертой я даю ему возможность забрать все свои предложения назад. Может быть, об этом он и думает, медленно моргая своими ресницами, но это только мои предположения. Через секунду на его губах появляется уже знакомая мне улыбка, одновременно с чем Денис предлагает:
— Значит, друзья?
— Да… — отзываюсь я. — Друзья.
Я поднимаю руку, чтобы позвать официанта, Алиев же встает со стула и предупреждает:
— Я на минуту.
Он возвращается к своему столу, шум за которым снова становится громче. Мужчины прощаются. Рукопожатия, дружеские хлопки по плечам. Улыбка на лице известного мне прокурора…
Ждать его долго не приходится. Уже через минуту он возвышается над столом опять, на этот раз в его руке черный бомбер.
Алиев держится позади, пока мы идем через зал. Я осознанно игнорирую гардероб, сразу сворачивая к лифтам, и, хоть я не просила сопровождать себя, возражать снова считаю глупым.
В просторном лифте Денис нажимает на кнопку первого этажа, бросая на меня взгляд. Я занимаю противоположный угол, сложив под грудью руки и прижав сумку к животу.
— Ты что, пришла вот так? — спрашивает он, кивнув в мою сторону.
— Форс-мажор. — Я пожимаю плечом.
На этот раз улыбка у нас синхронная.
Скользнув взглядом по моему телу, Алиев ведет плечом, сбрасывая с него бомбер. Оставшись без куртки, протягивает ее мне. Я забираю, пробормотав тихо:
— Спасибо…
Прогулка до моей машины спешная. В спину толкает не только промозглый ветер, но и желание поскорее вернуть куртку хозяину, ведь он в одной футболке. Я снимаю с себя бомбер, прежде чем нырнуть в салон машины. Денис придерживает для меня дверь, и я смотрю в его глаза, потому что они настойчиво этого требуют.
— Я буду здесь завтра, — говорит он, кивая на здание. — В то же время.
— Тогда до завтра.
На этот раз его взгляд впивается в мое лицо и не оставляет до тех пор, пока я не исчезаю в салоне машины. Денис захлопывает за мной водительскую дверь и отходит на пару шагов, давая место для маневра. Я же пытаюсь прекратить раскладывать на атомы и молекулы запах, оставшийся на мне после прогулки в его куртке.
Глава 14
— Раз… два… ча-ча-ча… раз, два, ча-ча-ча… — звонкий голос дочери доносится из распахнутых дверей гостиной, когда я вхожу в квартиру старших Балашовых.
Мать Вадима ищет для меня тапочки, пока я разуваюсь и снимаю пальто. Она немного суетится, натянуто смеется, и причину ее странного поведения мне долго искать не нужно.
Я вижу стоящие на коврике мужские ботинки. Они мне отлично знакомы: коричневая кожа и выбитый на стельках логотип итальянского бренда.
— Ча-ча-ча…
Отведя от обуви глаза, смотрю на свекровь.
— Проходи… У меня там чайник кипит.
С этими словами она быстро уходит по коридору на кухню, оставляя меня тет-а-тет с этими ботинками. Вешая в шкаф пальто, я слышу приглушенный голос Балашова, а также голос его отца и смех Сабины.
Со дня на день мне нужно забрать дочь отсюда. Моя мать в сдержанной форме попросила привезти Сабину к ним. Это ее первый звонок с тех пор, как я ушла из родительского дома три дня назад, и я уверена, что вопрос моего развода там все еще не закрыт. Он всплывет снова, стоит только переступить порог, а моя сестра… я не видела и не слышала ее все эти дни. От этого на душе появился еще один камень, и он, твою мать, тяжелый.
Несмотря ни на что, я люблю свою сестру. Любила ее, еще когда она была крошечным свертком, который привезли из роддома. У меня никогда не было к ней ревности, я отдавала ей своих лучших кукол и плела ей косички. Я готова проявить мудрость и первой пойти на примирение, собственно, как всегда.
Последние два дня я принимала доставку мебели в квартиру, теперь жду мастеров, которые эту мебель соберут. Кровать, письменный стол и шкаф для дочери, а также кровать и шкаф для меня самой. Это произойдет со дня на день. Новую жизнь, как оказалось, организовать не так уж сложно…
Мое отражение в зеркале мне нравится. Если не считать слегка покрасневших от ветра щек, со мной все в полном порядке, но я еще пару секунд медлю, прежде чем пойти на голоса.
Сабина в пижаме, волосы еще не чесаные после сна. Приняв исходную танцевальную позицию, она демонстрирует разученные на занятиях движения.
— Ча-ча-ча… раз, два…
Отец Вадима отбивает для нее ритм ладонями, сам Балашов сидит на полу у дивана, согнув одну ногу в колене. Он выглядит расслабленным, но, когда я появляюсь в дверном проеме, взгляд мужа моментально переключается на меня.
Его глаза кристально ясные, изучающие.
На нем джинсы и свитер, что касается его лица, то оно изрядно заросло щетиной. Я бы сказала, что он кошмарно зарос, таким я его, кажется, вообще никогда не видела.
Позволяю себе смотреть. Прятать от него глаза — это то, чего я уж точно делать не собираюсь.
— Мама! — Саби принимается двигать своим маленьким телом еще активнее. — Смотри… раз, два…
На губах Вадима появляется легкая улыбка, когда он переводит взгляд на дочь. В конечном итоге Сабина срывается с места и, хихикая, несется к нему. Он подхватывает ее на подлете, выставив вперед руки, и смеха становится в три раза больше. На этот раз смеется и мой свекор, и Сабина, и Балашов.
— Ну папа, папочка… щеко-о-о-отно!
— Я тебе не верю…
— Ты колю-ю-ючий!
Отвернувшись, я направляюсь к окну. Улыбаюсь Андрею Юрьевичу Балашову, своему свекру. Он встает с кресла, тихо говоря:
— Здравствуй, Карина.
— Доброе утро, — отвечаю я ему.
За моей спиной происходит легкая возня. Писки Саби сменяются ее упорным нежеланием идти умываться и чистить зубы, но в конечном итоге она уступает.
— Сабина, без разговоров, — давит на нее отец.
— Не буду!
— Хочешь, чтобы тебя бактерии сожрали?
— Нет… — отвечает
