Под кожей (СИ) - Мария Летова
Мой панцирь трещит, особенно когда слышу:
— А о дочери ты подумала? Через год-другой он женится опять, у него появятся другие дети, станет для Сабины воскресным папой в лучшем случае. Так это происходит. Я таких случаев видела много…
— У нее всегда буду я, — обрываю мать на полуслове.
Хотя бы в этом я достигла внутреннего баланса. Я думала о своей дочери, черт возьми. И когда-нибудь она меня поймет. Когда-нибудь, когда придет за советом, мне будет что ей сказать, чтобы она никогда не забывала любить себя!
— И что дальше? Будешь менять любовников? Теперь так живут?
— Марина, — разбивает наш спор голос отца. — Хватит.
Мать замолкает, сдергивая с плеча кухонное полотенце. Ее руки дрожат, я не позволяю ее эмоциям себя касаться. Мне и своих хватает!
— Иди проверь, как там дела, — кивает папа на окно, предлагая ей отправиться во двор.
Мы смотрим друг другу в глаза, пока мать покидает кухню.
Когда-то мой отец пытался заработать на чем угодно. Он остался без работы. Завод, на котором он трудился со студенчества, обанкротился. Когда мне было лет восемь, отец собрал свою первую строительную бригаду, через десять лет у него уже была фирма по производству пластиковых окон. Пару лет назад он ее продал и ушел «на пенсию» очень обеспеченным человеком, даже и без дивидендов, которые платят ему Балашовы.
Когда в коридоре хлопает дверь, вокруг нас образуется тишина. Заняв стул напротив, папа протягивает руку и накрывает мою ладонь своей.
— Я не буду спрашивать, что же такое у вас случилось, — говорит он назидательно. — Но ты ведь знаешь, что делаешь?
Закрыв глаза, я делаю долгий рваный выдох.
— Я делаю то, что считаю нужным, — говорю хрипло. — Пожалуйста, не задавай мне вопросов…
— Но я отец. Я должен.
— Я пойду…
Высвободив руку, я встаю из-за стола и оставляю на щеке отца поцелуй.
— Пока…
Только сев в машину, понимаю, что покинула дом родителей без пальто.
Салон остыл, и отсутствие на мне верхней одежды ощущается чертовски остро. Натянув на ладони рукава толстовки, завожу мотор и включаю обогрев сидений. По крайней мере, моя сумка здесь, и возвращаться в дом не придется.
На часах почти час дня, и с семи утра я держусь на одной-единственной чашке кофе. Сейчас, когда Сабины нет рядом, я почти забыла, как пользоваться кухонной плитой. И я слишком голодная, чтобы заниматься этим в данный момент, поэтому решаю пообедать где-нибудь в городе. И желательно подальше от центра, в том числе от ресторана Галицких, где можно запросто встретить Лиду или ее мужа.
Потребность в одиночестве для меня в новинку, но именно с ней я маюсь. Общение со знакомыми, родными теперь гребаное тяжкое бремя, ведь первым нужно улыбаться и делать хорошую мину при плохой игре, а перед вторыми надевать панцирь. Он позволяет создавать видимость, будто я уверена в своих чертовых решениях, даже если на самом деле бреду в темноте как слепая.
После двух неудачных попыток получить столик в обеденный час пик мне удается найти себе место в ресторане на последнем этаже новой гостиницы.
Там панорамные окна, вид из которых не портит даже легкий туман и дождь. Большой зал заполнен только наполовину, но пустым от этого не кажется. Дизайнеры постарались.
Пытаясь согреться после прогулки по улице без пальто, я тру друг о друга замерзшие руки.
— Что у вас готовят быстрее всего? — спрашиваю улыбчивого парня-официанта.
— Быстрее всего… ну, блюдо дня…
— Это…
— Щучьи котлеты и…
Дослушать не выходит, потому что, отреагировав на звуки дружного мужского смеха, я нахожу глазами его источник. Это столик в середине зала, за которым разместилось пять мужчин, и еще один к ним присоединяется.
Они приветствуют друг друга рукопожатиями, все это создает вокруг стола суету. И во всей этой суете глаза мгновенно выделяют знакомое лицо.
Черноволосый мужчина с густой щетиной на щеках.
Буквально несколько дней назад он был бы для меня всего лишь еще одним лицом в море других, но только не теперь.
Это Денис Алиев, и примерно тридцать секунд у меня сохраняется надежда на то, что о моем присутствии здесь ему не известно. Однако он быстро развеивает это заблуждение. Привстав, пожимает руку своему знакомому, а когда снова усаживается на стул, неторопливо вскидывает взгляд и смотрит на меня в ответ.
Глава 12
Наверное, я и правда дура по части флирта, раз где-то в глубине души до сих пор жду ответ на свое сообщение.
Его так и не поступило, это даже к лучшему. Мне вообще не стоило ему писать. Ни в первый раз, ни во второй.
Внезапно проснувшаяся рассудительность не мешает сердцу сделать рывок, от которого кровь проносится по венам и начисто вымывает из тела холод.
Это встреча слишком неожиданная. Слишком!
Моя голова настоящий кирпич сегодня, раз я не заметила этого мужчину сразу.
Отвожу взгляд первая и только после этого позволяю себе разложить по полочкам увиденное. Дресс-код за тем столом пестрый. Начиная от пиджаков с галстуками, заканчивая свитерами и футболками. Именно в черную футболку Алиев и одет. В любом случае встреча за тем столом явно полуофициальная, и она постепенно становится громче.
Голоса, смех, звон приборов.
Покрутив на столе вилку, снова туда смотрю.
Вычленить голос Алиева из общей какофонии не представляется возможным, но его губы шевелятся, а взгляд устремлен на собеседника. Затем он смеется.
— Ваш чай…
Мелькающая перед глазами посуда перехватывает внимание. С огромной радостью я отдаю горячему чайнику весь свой интерес. Отказавшись от помощи, принимаюсь сама себя обслуживать — наливаю в чашку чай и методично размешиваю в нем сахар.
После третьего глотка тепло по венам гонит уже не внезапный фейерверк в крови, а осевшая в желудке горячая вода. Я уверена, волноваться мне не о чем. Кажется, Денис Алиев закончил со своими ухаживаниями, когда понял, что со мной его ждет лишь одна сплошная морока. Любая заинтересованная женщина, получив от него две корзины цветов, сама перешла бы на «ты» еще после первой.
Все эти умозаключения позволяют мне смотреть в свою тарелку, пока обедаю блюдом дня. Голод делает мои движения торопливыми, и я расправляюсь с едой достаточно быстро. Глотая чай, смотрю в окно.
Разглядывать стекающие по стеклу капли дождя оказывается неплохим занятием, когда в
