Беззвучная нота - Нелия Аларкон
Финн отрывает взгляд от книги, словно я отвратителен.
Датч хмурится сильнее, чем я когда-либо видел.
— Как часто ты собираешься втиснуть слова «моя жена» в одно и то же предложение?
— Моя жена? Ты имеешь в виду мою жену? Грейс Элизабет Джеймисон? Моя первая и единственная жена в этой жизни? Эта жена?
Датч делает вид, что его тошнит.
Я ухмыляюсь братьям.
— Еще не решил.
Финн указывает на него, не отрывая глаз от книги.
— Не веди себя так, будто ты был лучше, когда женился.
Я смеюсь, глядя на бессвязное лицо Датча.
И тут мне приходит сообщение.
Грейс: Я готова.
Довольный, я отвечаю:
Иду.
Я бы пошутил, но в том, что произойдет сегодня вечером, нет ничего смешного. Я просто надеюсь, что Грейс готова к тому, что должно произойти.
Ад…
Надеюсь, мы оба.
ГЛАВА 8
Грейс
У меня нет сексуального нижнего белья.
Я не думала, что мне это понадобится, потому что, как и большинство здравомыслящих двадцатичетырехлетних женщин, не предполагала, что мой восемнадцатилетний студент ворвется в мою больничную палату, потребует моей руки и сердца, а затем отвезет меня в наш номер для новобрачных, когда я проснусь сегодня утром.
Но, возможно, это моя вина.
Возможно, мне следовало предвидеть, что произойдет что-то столь безумное.
Можно ли было что-то сделать, чтобы этот камень не скатился с холма и не превратился в валун?
Я представляю, как сегодня утром говорю Зейну «нет».
Сказала Кейди «нет», когда она принесла мое свадебное платье.
Говорю Виоле убрать кисточки для макияжа.
Позвонить маме и позволить ей отговорить меня от этого безумия.
Нет, мне следовало остановиться той ночью.
Ночью я посмотрела в гипнотические голубые глаза Зейна и шагнула в темноту.
Я идиотка.
Женатая идиотка.
Не могу поверить, что я в такой ситуации.
Ой, да заткнись ты с нытьем. Ты слишком много жалуешься, детка.
Мои глаза расширяются, резко затрепетав, когда я вижу Слоан, сидящую на пассажирском сиденье рядом с водителем. Ее светлые волосы собраны в хвост, и она одета в блейзер Redwood Prep поверх белой блузки и клетчатой красной юбки.
Я моргаю один раз.
Два.
Она все еще там и ухмыляется мне.
Прекрасно сохранилась в шестнадцать лет.
— Слоан? — шепчу я.
— Что? — говорит Зейн, глядя на меня.
— А? — вздрагиваю я.
Его глаза слегка сужаются.
— Ты в порядке?
Я киваю и смотрю в окно на проносящийся мимо город. Когда Зейн снова переключает внимание на телефон, бросаю взгляд на переднее сиденье.
Там пусто.
Но с тех пор, как приехала машина, там было пусто, так почему же я подумала, что Слоан там?
Я тру швы, тяжело дыша.
Я всегда думала о Слоан. Не было ни дня, чтобы я не думала.
С тех пор, как ее убили, моя жизнь изменилась к худшему. У меня начались панические атаки, когда я попадала в тесные помещения, представляя, что чувствовала Слоан, когда мы ее хоронили. Иногда я видела кровь на своих руках, и меня рвало.
Но большинство этих реакций прекратилось, когда я решила провести расследование и посвятить свою жизнь поиску ее истинных убийц.
Почему галлюцинации вернулись сейчас?
Побочный эффект лекарства? Травма головы? Стресс?
Мне следует попросить Зейна развернуть машину и вернуться в больницу, чтобы я могла сделать сканирование мозга?
Я нервно облизываю губы, гадая, согласится ли он. Но какова альтернатива? Если я вижу галлюцинации, почти уверена, что это предупреждение, что я могу потерять сознание в постели позже. Даже если он жаждет начать нашу ночь, он не сможет ничего сделать с бессознательным телом.
Я надеюсь.
Станет ли он?
Эта сторона Зейна, эта опасная, грубая сторона, мне не знакома. Я не знаю, на что он способен.
Ты же знаешь, на что он способен.
О, боже мой
Слоан улыбается мне, улыбка, которая заставляет ее голубые глаза морщиться в уголках. Она ненавидела эти морщины, ныла о том, как ее лицо обвисло еще до того, как ей исполнилось двадцать лет.
Но мне нравились эти морщинки от смеха. Радость запечатлелась на ее лице. Это был дар, чтобы все могли признать, что она была чистым солнечным светом.
Мне бы хотелось смеяться так же много, как она.
Слоан сейчас смеется надо мной.
Видела бы ты свое лицо.
Мы говорим о сексе с моим сводным братом.
Не притворяйся невинной. Это не первый раз, когда вы спите вместе. И в этот раз все будет намного лучше, потому что вы действительно знаете друг друга.
Если бы я знала о нем больше в ту ночь, этого бы вообще не произошло…
Я останавливаюсь и вдыхаю.
Зачем я спорю с человеком, которого там даже нет.
Я здесь.
Нет, это не так.
Слоан отстегивает ремень безопасности и полностью разворачивается, глядя на заднее сиденье.
Почему ты продолжаешь вести себя так, будто не хочешь этого так сильно, как он?
Я не хочу.
Ты хочешь.
Я не хочу.
Говорит девушка, которая беспокоится о нижнем белье.
Белье не для него. Оно для моей собственной уверенности, и что ты вообще знаешь?
Слоан насмешливо закатывает глаза. Она пытается меня спровоцировать.
Что невозможно, потому что ее здесь нет.
— Ее здесь нет. Ее здесь нет. Ее здесь нет…, — бормочу я себе под нос.
— Тигренок? — глубокий голос Зейна заставляет меня открыть глаза. Он расстегнул ремень безопасности и теперь сидит ближе ко мне, осматривая меня.
Он думает, что я сумасшедшая.
Я сумасшедшая?
Я думаю, что неформальное выражение «увидеть призрак лучшей подруги, убитой в старшей школе» — это безумие.
Я не призрак.
Слоан фыркает, словно обиженна.
У меня просто нет тела.
Это буквальное определение призрака! Нет, она не настоящая. Она не настоящая.
— Может, нам не стоит этого делать сегодня вечером, — задумчиво говорит Зейн.
— Нет! — выпаливаю я.
По какой-то причине он находит это забавным. Улыбка играет на уголках его губ, и она такая сексуальная, что на нее больно смотреть.
Недаром у Зейна Кросса нет проблем с знакомствами с девушками в Redwood.
Я с трудом сглатываю.
— Я бы предпочла покончить с этим.
— Именно то, что каждый муж хочет услышать в первую брачную ночь.
Я провожу жестом между нами.
— Это не первая брачная ночь.
— Как ты называешь невесту, — он указывает на меня, — и жениха, — он указывает на себя, — которые уезжают одни после того, как подпишут бумаги?
— Преждевременный развод?
— Мне больно, тигренок.
— Чувствуй, что чувствуешь. Я не хочу, чтобы завтра наша
