Белое озеро: Охота на лис (СИ) - Дарья Волкова
В доме он был явно не в первый раз, но огляделся одобрительно.
— Молодец, навела порядок. Пошли дизель заводить.
— Погоди, — Лиза немного пришла в себя от этого неожиданного визита. — Сколько я должна?
Ответный взгляд Лиса ей не понравился. Какой-то этот взгляд был… какой-то… какой-то двусмысленный. Или многосмысленный. Нечитаемый. Непонятный!
— Здесь очень много всего, — Лиза пошла в наступление и махнула рукой в сторону горы привезенного. — Это стоит сколько-то денег. Сколько?
— Бухгалтерия у Кравцова, — наконец, соизволил ответить Лис. — Из твоей зарплаты вычтут. Пошли дизель запускать.
Лиза шла вслед за широкоплечей фигурой капитана и пыталась понять, что она чувствует от того, что его приезд — не частная инициатива, а поручение Льва Федоровича. С другой стороны, Лис не обязан выполнять просьбы Кравцова. Но ведь именно Лисовский встречал Лизу. И что это значит…
Да пропади ты пропадом, Лис! Много чести о тебе так много думать!
Глава 4
— Ты все поняла?
— Конечно, поняла. Чего тут не понять?
Лис вздохнул. Он, похоже, сомневался в том, что Лиза способна с первого раза понять, как обращаться с дизельным генератором, но Лиза не стала его разубеждать. Она вдруг поняла, что господин Лисовский — тот еще шовинист. И ярый адепт патриархальных устоев, первейшим из которых полагался принцип «Женщина, знай свое место».
Пусть тешится, не надо шатать человеку жизненные устои без крайней необходимости.
В работе генератора не было ничего сложного. Он был совсем простенький, маломощный, и Лиза, в общем-то, не видела большой пользы от него. Лампу на светодиодах заряжать? Ну только ради лампы заводить генератор — сомнительная идея.
Лиза озвучила свою идею вслух. Лис хмыкнул.
— Слово в слово твой дед. Он тоже ворчал, когда ему этот генератор привезли. Говорит, что ему он на черта не нужен, и от него только вонь и место занимает. Но вон лампу на светодиодах оценил.
— Я тоже оценила!
Лис усмехнулся.
— Н, вот и он тоже лампу заряжал, да еще в последнее время водонагреватель электрический использовал — чтобы воды для мытья нагреть, так ему удобнее было, чем на печке греть.
— Отличная идея! А то вопрос мытья стоит остро! — выпалила Лиза. И удостоилась еще одного внимательного взгляда. Не смотри на меня так! А то я подумаю, что ты сейчас представляешь, как я моюсь! А вымыться, между прочим, очень хочется!
— Ну, раз стоит… — начал Лис медленно. — Да еще и остро… У меня есть вариант, на самом деле. Еще деду твоему предлагал, но он же упертый, сказал, что ему этого не надо — и все тут!
— А какой вариант? — Лиза от предвкушения даже облизнула губы.
— Потом расскажу. Пошли экзамен по печке сдавать.
Лизе осталось только закатить глаза.
* * *
— Ты посмотри, справилась. А я думал, совсем безрукая.
Лиза разогнулась, сдула упавшую прядь со лба, сложила руки на груди. Лис смотрел на нее с легкой усмешкой на бессовестно красивых губах и идеально выгнув бровь. Он не просто шовинист. Он альфа-шовинист!
У Лизы уже сильно чесался язык ответить ему. Как положено ответить! У нее большой опыт в том, как ставить не видящих берега людей на место — преподавательская работа этому быстро учит, иначе можно даже не браться за это дело. Но тут…
Лиза вовремя вспомнила, что этот человек обещал ей решить вопрос с мытьем — и вовремя прикусила язык.
— Что с дровами? Запас достаточный? — Лис открыл дверцу, внутри кочергой и снова закрыл.
— А я… я не знаю.
Лис снова многозначительно закатил газа и выпрямился во весь свой солидный рост.
— Пошли, покажу дровню.
Следующие полчаса Лиза провела словно в каком-то гипнозе. Сначала она пыталась этому сопротивляться, но очень быстро махнула на эти попытки рукой. К ней в компанию присоединился Туман, и они вдвоем смотрели.
Что-то в этом есть такое… Такое… откуда-то из совсем древних времен… Когда не было таких слов как «шовинизм» и «феминизм». И сами движения, и свист воздуха, и хлесткий звук удара, от которого Лиза первое время вздрагивала, и от которого становилось как-то немного жутко.
Лис снял свою пижонскую белоснежную футболку и колол дрова.
Как же это было красиво. Невозможно красиво. Неприлично красиво!
Лиза зажмуривалась. Трясла головой. Все бесполезно. Она не могла оторвать взгляд от широких гладких плеч, от вздувающих от напряжения бицепсов, от матово блестящих и перекатывающихся по спине мышц. В конце концов каким-то нечеловеческим усилием воли Лиза заставила себя подняться с деревянного чурбана и отправиться в дом. Ей помогло в этом усилии воли то, что Лис преспокойно колол дрова и не обращал никакого внимания на то, что она не сводит с него глаз и буквально глотает слюну.
Фу такой быть, Лиза, фу!
* * *
— Все, я поехал.
— Как, уже?! — вырвалось у Лизы.
Лис оттер губы тыльной стороной кисти и поставил на перила крыльца пустую кружку.
— Ну да.
Он развернулся и без лишних слов пошел вниз по тропинке. Лиза, плюнув на гордость, поспешила за ним следом. И Туман тоже.
— А когда ты приедешь?
Он ответил, когда они спустились на берег. Сначала потер нос, поправил неизменные солнцезащитные очки на лбу.
— Через неделю.
— Только через неделю?! — ахнула Лиза. И тут же зажала себе рот. Что же она так… нельзя так… Лисовский смотрел на нее с каким-то странным выражением. Что в нем было, Лиза не смогла разобрать. Но вот чего не было, видела четко. Ни снисходительности, ни чего-то столь же уничижительного.
— Мне надо день освободить, чтобы турья не было.
— Турья?
— Туристов, — Лис презрительно скривил свои великолепные губы. — А до тебя часа три, и это по тихой воде. Три сюда, три обратно, тут еще дела надо поделать. Плюс расход бензина. Не наездишься часто.
— Ой… — он говорил вещи, очевидные для него. И только что ставшие очевидными для Лизы. — Извини. Давай, я тебе дам денег за бензин… и вообще…
— Да я не про деньги тебе! — он раздраженно махнул рукой. — Я тебе в целом ситуацию объясняю. Что к тебе каждый день не наездишься. Я, в общем, прикину дома, что к чему, и когда смогу день выкроить. Но не раньше чем через неделю.
— Хорошо. Я поняла, — тихо и как-то потерянно отозвалась Лиза. Мысль о том, что он сейчас сядет на свой белоснежный красавец катер и уедет, оглушила Лизу. — Спасибо, Толя.
— И ты не скучай, Лизавета, — он положил руки на нос катера, чтобы его толкнуть.
— Знаешь, меня никто раньше не называл
