Белое озеро: Охота на лис (СИ) - Дарья Волкова
Лиза протянула руку. Вода была ледяной, но Лизу неудержимо тянуло туда, под эти белоснежные струи. Руку она все же убрала. Но все подробно рассмотрела. В том числе и что-то, похожее на небольшую чашу сбоку. Словно место для того, чтобы встать под эти белые струи. Прямо как на картинке — девушка под струями воды. Только на таких картинках это все происходило где-то в джунглях, и вода наверняка теплая. И тут дикая сибирская тайга, и водопад ледяной. Но Лиза уже твердо решила, что придет сюда завтра — с полотенцем и хвойным мылом. И за водой, наверное, ходить удобнее сюда. Дорога длиннее, но зато не надо карабкаться вверх.
На следующий день Лиза исполнила свое намерение. Правда, перед этим она долго сомневалась. Сначала не могла решиться раздеться. Но ведь на это и в самом деле надо решиться — раздеться догола, не находясь в закрытом пространстве, где, кроме тебя, никого нет, а вот так, на открытом месте, где тебя может увидеть кто угодно.
Кто, интересно? Ну, кроме Тумана?
— Отвернись! — скомандовала Лиза псу. Тот почти по-человечески вздохнул и спрятал морду в хвост. Лиза решительно потянула вверх футболку.
А потом она никак не могла решиться ступить туда, в чашу водопада. Лиза стояла, переминаясь с ноги на ногу, вздрагивала от того, как на обнаженную кожу прилетали обжигающе ледяные капли воды — и все никак не могла решиться. Ну, вот это еще более глупо — сначала не могла решиться раздеться на открытом воздухе, а теперь стоит голая и не может решиться шагнуть под водопад.
А ну вперед!
Когда ледяные струи ударили ей по плечам, у Лизы перехватило дыхание. Ей хотелось кричать, орать, что называется, благим матом, но крик ледяным комом встал в горле. И она не могла шевельнуться, так и стояла под ледяной, лупящей по телу водой. А потом вода перестлала быть ледяной. Лиза по какому-то капризу памяти вспомнила про явление «парадоксального раздевания» — и заставила себя выйти. Она растерлась красным полотенцем — так, что кожа почти сравнялась цветом с полотенцем. А потом долго не могла заставить себя одеться. Лиза поймала себя на том, что так… так потрясающе, так удивительно, так… она не могла подобрать точного слова — но вот так она себя никогда не чувствовала. И Лизе ужасно нравилось это ее новое состояние.
«Погоди, погоди, вот схлопочешь себе пневмонию от таких водных процедур», — подала голос внутренняя зануда. Лиза хмыкнула — и стала одеваться.
Красное полотенце она повесила на тот самый турник на смотровой площадке — так Лиза для себя определила это место. Лиза решила, что надо вообще поподробнее позвучать окрестности — вдруг еще что интересное найдет. И надо внимательно прочесть все тетради деда Матвея.
* * *
Лиза наклонила голову, разглядывая то, что лежало перед ней на столе. Последним, что она обнаружила в «грязном углу», было ружье. Настоящее ружье. Лиза в оружии совершенно не разбиралась и не могла определить, что это конкретно за ружье. Для нее это было просто ружье. Это не пистолет, потому что ствол длинный. На этом познания в оружии Лизы заканчивались. И что это именно — винтовка там, дробовик и что-то еще — она, конечно, не знала.
Само наличие оружия в доме деда Матвея не удивило. В конце концов, главная обязанность егеря, как объяснял ей Кравцов — следить, чтобы не нарушились правила поведения в лесу. Такие, как высинилось, имеются. А егерь в заповеднике — это вообще отдельная история. Он должен следить, чтобы тут вообще никого не было. Никого. Это же заповедник.
Нюанс заключался в том, что сюда добраться можно было только с воды, а это нереально. Многочисленные катера, возящие по озеру туристов, даже не приближались к левому, заповедному берегу. Хотя в хозяйстве деда Матвея были так называемые ловушки — и водные, которые реагировали на приближение к берегу, и фотоловушки — эти фиксировали всевозможное зверье. Именно для их работы, по большей части, и нужен был генератор.
А по сути, учитывая уникальность расположения заповедника, егерю, кроме отслеживания работы ловушек, и дел-то особых тут не было. Представить, что тут появится злоумышленник, который нарушит покой заповедника, было затруднительно. И у егеря было очень много свободного времени. Дед Матвей, например, употребил это время на создание яблоневого сада. А сама Лиза… А Лиза еще поймет. Чем она будет тут заниматься. Для начала надо проверить ловушки.
Лежащий у ее ног Туман вдруг поднял голову, навострив уши. Лиза замерла. Означать это могло только одно — Туман услышал то, что Лиза пока не слышит.
Катер.
Лис приехал!
* * *
Туман, конечно, успел первым. Когда Лиза спустилась на берег, катер еще был довольно далеко. Но звук мотора уже слышала и Лиза. Она некоторое время прислушивалась к этому нарастающему звуку, потом опустила взгляд на Тумана. Он вел себя совсем не так, как в тот раз, когда приезжал Лис. Тогда лайка вертелась у кромки воды, повизгивая от нетерпения. Сейчас Туман замер у воды и молчал, только уши его чуть подрагивали. И Лиза вдруг поняла, что это не Лис. Это какой-то другой катер.
И вдруг стало как-то тревожно. Катера не должны приближаться к этому берегу. Тут заповедник. Сюда нельзя. Лис — другое дело. А это кто?!
Это оказался не совсем незнакомый Лизе человек. Катер приблизился, но не стал причаливать, замер, покачиваясь, в паре метров от берега. Над штурвалом царствовали белоснежная капитанская фуражка и золотозубая улыбка.
Акинфей. Который Анатолий. Но это не точно. И не один. На Лизу с катера смотрела пара десятков любопытствующих глаз.
— А вот это, уважаемые, наш новый егерь, Лизанька. Лизок, привет.
Лиза не знала, что на нее произвело более сильное впечатление: снисходительный тон Акинфея, взгляды туристов, которые смотрели на нее как на диковинного зверя в зоопарке или… или что-то еще, из того необъяснимого, что теперь сопровождало практически каждый ее день здесь.
Лиза невесть откуда взявшимся движением сложили руки на груди.
— Анатолий, напоминаю — это территория заповедника. Вам сюда нельзя.
— Да ладно, Лизок, чего ты?
— Немедленно отойдите на расстояние минимум сто метров от берега.
Рядом, у ноги, зарычал Туман. Лиза опустила взгляд. Приподняв губы, лайка демонстрировала внушительные клыки. И серая шерсть на загривке встала дыбом.
На катере кто-то ойкнул тонким голос. Возможно, ребенок.
— Ты чего?! — Акинфей повысил голос. — Сама же позвала, а теперь цирк устроила!
— Я. Никого. Не. Звала. Уходите. Иначе
