История Б - Григорий Васильевич Романов
– Здравствуйте, Анастасия. Алексей!
– Здравствуйте, вы хотели со мной встретиться?
– Здравствуйте… Анастасия, я хотел поговорить с вами…
Алексей открыл рот, но слова застряли у него в горле. Во все глаза уставился он на собеседницу, не в силах что-либо произнести. Внешность Анастасии не была для него неожиданностью: он же видел ее фото в социальной сети. Но, там ее лицо показалось ему простоватым. В оффлайне же, она оказалась совсем другой, чем-то напоминающей актрису Джессику Бил.
У нее было абсолютно симметричное лицо. Черты нерезкие, все по среднему. Лишь губы были, пожалуй, чуть пухлее, да и сам рот чуть больше среднего. Обычно, это придает лицу развратности, но в ее образе этого не было и в помине. Скорее, наоборот, было видно, что припасть к этим губам, добиться от них взаимности, дорогого стоит.
Глаза же были совсем отдельной историей. Серые, серьезные, безусловно умные. Глаза аристократки. И не важно, где она родилась, и кто ее родители. Откуда бы не достались ей эти глаза, она спокойно и уверенно посмотрела бы ими хоть на Президента, хоть на королеву английскую. И нужно действительно многое из себя представлять, чтобы эти глаза посмотрели на тебя с интересом.
Но главное, что поразило Алексея в ее внешности, – абсолютная уверенность, что этот человек не предаст. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я не знаю, возможно ли разглядеть такое в принципе. Алексей разглядел. Сразу.
Когда-то он много читал про Че Гевару. Как американские рейнджеры, захватив субкоманданте в плен, в Боливии, не решились его пытать. Их командир, полковник или генерал по фамилии Прадо, вспоминал, что никто из его головорезов не смог прикоснуться к этому человеку из-за его глаз, этого пронзительного взгляда. Убить – да, но, это ведь совсем другое… Алексей тогда не мог понять, как это возможно. И теперь понял, как. Вот он, этот взгляд, прямо напротив него!
Пока Леха делал для себя эти открытия, рот его так и оставался приоткрытым для дальнейшего спича. Сам же спич наглухо застрял где-то в легких. Стало очевидно: он не сумеет, просто не сможет ничего ей сказать. Какие-то измены, грязь… да, это немыслимо, невозможно! Это как пытать Че Гевару…
Сейчас она смотрела на Алексея с интересом, но он боялся даже представить, что это будет за взгляд, когда она узнает, зачем он пришел. Надо было свернуть разговор, вообще, эту встречу.
И тут судьба улыбнулась ему: в кармане спасительно зазвонил телефон.
В период своего межбрачья, Алексей частенько знакомился с девушками в сети. Иногда удачный ракурс, а иногда и фотошоп, делали из потенциальных невест настоящих красавиц. Реальность же, далеко не всегда подтверждала эти декларации. Поэтому Леха разработал нехитрую методику. Минут через двадцать после встречи, ему звонил друг Дима, после чего разыгрывался небольшой спектакль со срочным вызовом куда-либо.
Можно было, конечно, и без спектакля, взять, да уйти. Но, для этого Алексей был слишком воспитанным человеком.
Теперь он сильно жалел, что не провернул этот фокус и в этот раз. Но, сейчас звонок был случайным и судорожно достав из кармана телефон, он чуть не выронил его.
Звонила теща. Взяв трубку, Алексей ничего не разобрал в ее речи, словно мамо освоила китайский. Послушав несколько секунд, он вскочил со стула:
– Извините, Настя! Так не вовремя… Нужно бежать, у меня там…
Леха вылетел из кофейни как ошпаренный и чуть не бегом направился прочь. Он знал: Настя не побежит за ним. Но, нестерпимое желание быть физически дальше от этого места и от нее завладело им.
Лишь подходя к дому, он немного успокоился и сбавил шаг. Впечатление, которое произвела на него Анастасия, было неожиданным и абсолютно новым, не имеющим аналогов в Лехином прошлом.
Зайдя в квартиру, он выпил горячего чая, хлопнул рюмку водки и заходил взад-вперед: Что это было-то, что с тобой, дружок?
Весь внутренний гадюшник всколыхнулся. Но, ничто низменное, кривляющееся, уродливое не смело поднять голову под пронзительным серым взглядом.
Из глубины сознания медленно восставал какой-то неведомый, невиданный доселе персонаж. Извечная, неизбывная тоска по своей второй половине. По той, что согласно легенде, лишь одна на всем белом свете. Лишь под нее одну не надо себя ломать, перевоспитывать, отказываться от привычек.
Эта тоска, привыкшая всматриваться в пустой горизонт, давно утратив надежду на заветную встречу, вдруг разглядела мираж прямо перед собой. Вот же она: сидит, смотрит серыми глазами!
Древний архетип вышел из подсознания. О его существовании никто не знал. Не знал, как он выглядит, не слышал его голоса, не вдыхал его запаха. Но, он был всегда. Едва заметными, ускользающими намеками являл свои очертания, мелькал во снах, всегда скрывая лицо.
И вот он здесь. Ничего не скрывает. Смотрит прямо в глаза: Да, милый друг, это я. Меня ты хотел и искал всю свою жизнь. Со мной сравнивал своих избранниц, тщетно пытаясь уловить сходство. Теперь ты знаешь мое имя. Будем знакомы, Алексей. Меня зовут Настя.
И сколько бы не перерождалась твоя душа, я всегда буду в ней жить. Буду ждать тебя, как ты, всегда будешь ждать меня. Буду ждать, когда и в каких мирах сбудется наш союз.
Алексей тряхнул головой: Господи, ЛСД что ли в водку подмешали? Видений мне только не хватало!
Образ исчез, но, это было уже не важно. Его личность была установлена.
Вся жизнь теперь, все события и мелкие эпизоды, из пестрой бессмысленной мозаики складывались в логическую картину: Что бы ни было, все не зря и не случайно. Пути-дороги виляли, путались, сходились-расходились, чтобы привести сегодня в «Старый Арбат» и усадить за тот самый столик.
Чтобы на финише расслаблено развалиться в кресле и… увидеть ее.
Все было ради этой встречи.
Что ж, встретились. И что теперь?
Это не было любовью с первого взгляда. Но, это было состояние, когда до нее, настоящей и единственной любви, был один шаг.
Он, словно стоял на краю неведомого, бездонного озера. Его капли еще не покрывали тело. Его прохлада и запах еще не окутали его. Но, он всецело был готов сделать шаг и уйти в это озеро с головой, зная, что уже никогда не сможет и не захочет выходить на берег.
Воображение сорвалось с цепи и, как стосковавшийся по кисти художник, начало лихорадочно набрасывать разноцветные краски, нетерпеливыми мазками разрисовывать унылое серое полотно:
А почему бы и мне не провернуть с Настей тоже, что ее муж – с Анечкой? Интересное получится кино: он с моей
