Хулиган напрокат - Алёна Черничная
Хотя… Я откладываю джойстик и тянусь к телефону, лежащему на подлокотнике. Парочка мгновений и в браузере на экране грузится сайт нашего университета со страницей состава студенческого совета.
— Вот, смотри, — протягиваю Антохе свой телефон. — Олеся Синичкина.
Друг с неподдельным интересом забирает себе мой мобильный и впивается взглядом в экран. И его блондинистые брови сначала сходятся у переносицы, а потом он давится от подступающего смеха.
— Сорян, брат. Если я увижу вас вместе, то буду ржать…
— Да чего ржать-то? — я выхватываю обратно свой телефон из рук Тохи и сам утыкаюсь глазами в экран.
Среди не особо знакомых мне ботансоветских фейсов нахожу Синичкину. И мгновенно сникаю. Н-да… Как-то печальненько, потому что на фото до жути прилизанный хвост, бледное лицо и ужасная водолазка в крупный горох. Но все же имеются цепляющие кристально голубые глаза. Огромные и широко распахнутые с темной линией ресниц…
— Не, — качаю я головой, — нельзя назвать Синичкину прям страшилой. Она просто… ну…
— Стремная! — отчеканивает Тоха.
— Да, блин, — психую и откидываю телефон в сторону. — Одеть ее, причесать там, тушь, губы и всякая прочая бабская фигня, и будет она нормальная.
— И ты прям шмоток ей накупишь? В салон красоты поведешь? А потом будешь по универу с ней под ручку щеголять?
— Тох, — я включаю свою серьезность на максималку, когда взглядываю на друга исподлобья, — с пересдачи Гольцмана еще никто не выходил живым. Он отчисляет всех. А у меня билеты до Нью-Йорка карман жмут. И предкам я уже сказал, что все сдал. Или ты думаешь откуда у меня бабки на тур по Америке? Так что, если мне надо будет ради этого пройтись пару раз с ноунейм ботаничкой за ручку, я это сделаю.
— А тебя не смущает, что эта Олеся первокурсница и даже не с твоей специальности, но имеет ответы на Гольцмана.
Задумываюсь, потирая подбородок пальцами:
— Согласен, это странно, но они у нее действительно есть. Так что пусть она их хоть с Луны достала.
А она их реально откуда-то достала. Когда Олеся скинула мне свое «да», я для подстраховки все же попросил подтвердить наличие у нее того, что мне нужно. И вечером получил фото парочки билетов с ответами.
Так что все честно. Я примеряю роль ее парня, она должна спасти меня от неуда. А вопрос, откуда билеты я могу попробовать выяснить у Синичкиной и по ходу дела.
— И когда ты заступаешь на пост парня ботанички? — продолжает ерничать Тоха.
— Завтра, — тяну тоскливо. — У них там какое-то автопати после КВН. И я поеду с ней.
— Я бы хотел на это посмотреть… — друг уже во всю ржет, а я во всю бешусь.
Хватаю диванную подушечку и с размаху запускаю ее в бородатое лицо Антона. Получив по мордам, ржущий Тоха собирается совершить ответный бросок и в мою сторону, но трель дверного звонка прерывает его планы.
— О, пицца подоспела, — подорвавшись на ноги он, пританцовывая и косо поглядывая на меня, выплывает из гостиной в коридор.
А я растекаюсь по дивану, широко раскинув руки по его спинке. Несколько секунд без каких-либо мыслей рассматриваю споты на потолке Антохиной хаты, а потом, все равно возвращаю взгляд на свой телефон, лежащий возле меня не заблокированным экраном вверх.
На нем по-прежнему светится фото Синичкиной. Тянусь к мобильному и зачем-то озираюсь, прежде чем сделать это. И пока Антон что-то там бубнит с курьером из глубины квартиры, я увеличиваю пальцами изображение на экране.
Задумчиво кусаю губы, когда рассматриваю портретное фото Олеси в упор.
Ну нет. Она не уродина. Но ей чего-то не хватает. И не могу понять чего, когда изучающе скольжу взглядом по девичьим чертам лица. Может, дело в густых бесформенных бровях? Или в бледных обветренных губах, которые почти сливаются с таким же бледным цветом кожи. Даже немного торчащие уши не делают Синичкину каким-то прям уродцем. Олеся просто… никакая, что ли?
Единственное, что хоть как-то выделяется в ее незаметной внешности — глаза. Глазищи. И даже с экрана смартфона она смотрит ими так пронзительно, что я сам не понимаю, как залипаю…
И возвращение Тохи в гостиную ощущаю, лишь получив пинок по ногам.
— Харе тупить в телефон. Рельсы свои убери, — требует друг, неся в руках пару коробок пиццы.
Я встряхиваю головой с каким-то липким чувством в груди. Блокирую телефон и, откинув его в сторону, со вздохом взъерошиваю свои волосы ладонью.
Ладно, Синичкина.
Немного поиграем…
***
Постукиваю пальцами по рулю и поглядываю на часы. Интересно, Синичкина опоздает или нет? До оговоренного время встречи еще пять минут. Я жду Олесю на парковке возле одного из торговых центров спальных районов города. Свой домашний адрес она давать отказалась, назначив встречу на нейтральной территории. Странно, но, наверное, удивляться не стоит. Синичкина все же немного…своеобразная мадам.
Остается надеется, что она не вырядится в тот ужасный кардиган и снова не затянет волосы в прилизанный хвост.
Но все мои надежды летят в тартарары, когда ровно в 18:00 из арки дома напротив торгового центра появляется Леся. Я невольно издаю протяжный стон, уткнувшись лбом в руль.
Это фиаско! На Олесе водолазка в горох, серенький сарафан ниже колен и черные балетки, усыпанные стразами. Сарафан и стразы, мать его! И вишенка этого образа — идеально стянутые на затылке волосы в пучок. Такой гладкий, что едва не отражает окружающий мир вокруг.
И на что я собственно надеялся? Но деваться некуда, поэтому тоскливо вздохнув, накидываю джинсовку на футболку и выхожу из машины.
— Синичкина! — зову оглядывающуюся по парковке Олесю.
Заметив меня, она приветливо машет рукой.
— Все, я готова. Можем ехать, — воодушевленно заявляет Леся, подойдя уже ближе.
А вот моим воодушевлением и не пахнет. И мой настрой четко отображается у меня на лице, потому что Синичкина перестает улыбаться и хмурится:
— Что-то не так?
Я вмиг ощущаю себя на минном поле. И как объяснить, что выглядит она, мягко говоря… точно не для того, чтобы феерично ворваться в толпу…
— Ну… эм… ты прическу сменила. И обувь такая… необычная… — в этот раз я, как могу, аккуратно подбираю слова.
— Это плохо? — спрашивает Леся настороженно, приглаживая ладонью этот отвратный сарафан.
А я не выдерживаю:
— Блин, Синичкина. Только давай без психов, но тебе лучше переодеться.
Олеся тут же меняемся в лице. Сжимает губы в одну линию и стреляет в меня обиженным взглядом.
— Это новые вещи, Ольховский. Я в них еще даже не ходила.
— И не
