Тереза Ромейн - Исполнение желаний

– Вам не обязательно оставаться тут со мной, если вы того не желаете, милорд, – как можно любезнее произнесла Луиза. – Я знаю, что вы здесь всего лишь из-за ставки.

У Хавьера дернулся глаз, и Луиза с притворным недоумением добавила:

– Из-за ставки, на которую мы играли в карты. Вы же помните, на время.

– Естественно, – с прежней фальшивой улыбкой, которую он, очевидно, считал обворожительной, откликнулся Хавьер. – Но я бы счел для себя постыдным не воспользоваться выигрышем в полной мере.

– У вас странное представление о стыде, – пробормотала Луиза.

Он улыбнулся еще шире.

– Кое-кто удивился бы, узнав, что я вообще имею представление о стыде.

– Полагаю, вы этим гордитесь. – Луиза вдруг почувствовала, что ей надоело играть словами.

– Вы ко мне весьма строги, не так ли, мисс Оливер? Слушать критику в свой адрес в собственном доме согласится не всякий, но я могу стерпеть и не такое. Скажу больше: ваша прямота мне даже нравится. Она меня бодрит.

– Могу предложить вам еще кое-что бодрящее.

– Поскольку вам предстоит пробыть тут две недели, мы можем себе позволить потянуть удовольствие.

Хавьер встал, поиграл плечами, словно хотел размять затекшие мышцы, а затем присел на подлокотник кресла. Взгляд Луизы невольно скользнул по его ногам в безупречно пошитых брюках.

– Ммм… – Луиза сделала вид, что обдумывает сказанное им. Пусть лучше граф решит, что у нее слишком скудный словарный запас, чем узнает о ее слишком бурном воображении.

– Как вы смотрите на то, чтобы встречаться здесь каждый день и изобличать меня в неблаговидных поступках? По одному на каждый день пребывания. Всего двенадцать изобличений. Двенадцать поводов для ненависти. Равняется числу святочных дней. Каждый день по подарку. Так будем считать, что для меня святки наступят немного раньше, чем по календарю. Идет?

– Я бы не сказала, что испытываю к вам ненависть.

– Не сказали бы? Так что же тогда вы ко мне испытываете? – Таинственный блеск во взгляде его светло-серых глаз, блуждавшем по ее лицу, действовал на нее самым странным образом: Луиза забыла, что именно ее не устраивало в графе.

Ах, да. Вспомнила. Ей решительно не нравилась игра, которую он ведет с ней. Ведет здесь и сейчас – расчетливая игра бессердечного искусителя, поставившего перед собой единственную цель: выиграть пари. Луизе претило надменное равнодушие, с которым Хавьер играл чужими судьбами. Для него не было ничего святого: он с легкостью поступился многолетней дружбой ради минутного удовольствия посмаковать с приятелем пикантную новость, он сделал заложницей своих амбиций совершенно незнакомую ему женщину, оценив ее в десять фунтов.

Луиза не желала играть роль пешки в его игре, которой граф пожертвует, не задумываясь. Если он хочет выиграть свои десять фунтов, то ему придется не сладко.

– Я расскажу вам об этом завтра, милорд, если вы соизволите встретиться со мной на этом самом месте в это же время.

– Моя дорогая мисс Оливер, не иначе, вы назначаете мне свидание?

– В этом нет необходимости, – сказала она. – Имея дело с мужчиной вашей репутации, женщине достаточно лишь заявить о своем желании, чтобы оно было удовлетворено немедленно.

– Вы так хорошо осведомлены о моей репутации, и, тем не менее, без опаски остаетесь со мной наедине. Вы не боитесь, что я на вас наброшусь?

Граф упорно продолжал играть свою роль, но все же кое о чем ей намекнул, возможно, не подозревая об этом. Она узнала о его любви к книгам, или, быть может, к одной конкретной книге.

Луиза подошла к полке и взяла томик Данте в мягком кожаном переплете. По памяти она перевела первые строки:

Переступив границу зрелых лет,Я в темный лес забрел и заблудился.И понял, что назад дороги нет…

За спиной она услышала голос Хавьера:

Где взять слова, которыми б решилсяЯ этот лес угрюмый описать,Где ум померк и только ужас длился…[1]

Луиза повернулась к нему лицом.

– Вы знаете Данте, – сказал граф. Он смотрел на нее, слегка склонив голову на бок, с осуждением, словно застал ее за просмотром его бухгалтерских книг.

– И не только. Я кое-что знаю о мире, милорд, из чего следует, что леди с такой репутацией, как моя, – девушке интеллектуального типа, незачем опасаться таких мужчин, как вы, поскольку мы идем по жизни в противоположных направлениях.

– Я не сомневаюсь, что вы очень умная леди, – с расстановкой произнес Хавьер, – но ваши познания не так обширны, как вам думается.

Он цепко удерживал ее взгляд. Луизе вдруг стало жарко, лиф платья словно стал тесен. Она чувствовала себя загнанной в угол. Прежняя Луиза держала ее в тисках, она хотела вырваться, но мешал сковывающий страх.

– Я знаю больше, чем достаточно, милорд. – Голос Луизы вдруг охрип.

Хавьер озабоченно сдвинул брови.

– Вы не заболели, мисс Оливер? У вас, кажется, что-то с горлом. Приказать принести вам чаю?

Хавьер быстро встал и направился к висевшему на стене колокольчику. Но не успел он потянуть за шнур, как дверь в библиотеку распахнулась, и вошел лорд Локвуд.

– А, вот ты где, кузен. Я так и думал, что найду тебя в приятном обществе прекрасной дамы, – произнес он с глумливой ухмылкой.

Луиза поспешила привести в порядок свои мысли и чувства: заплела мысли в косу, а на желания накинула халат.

– Сомневаюсь, что мне удалось развлечь его светлость, – скучающим тоном произнесла она. – Но он был сама любезность, и я благодарна ему за то, что он мне показал и рассказал.

– Так вы нашли его общество приятным? – театрально выгнув брови, спросил маркиз.

Луиза украдкой взглянула на Хавьера и увидела на его лице то же страдальческое выражение, какое часто принимала сама, общаясь со своими младшими братьями и сестрами. Луиза улыбнулась, это открытие было довольно неожиданным.

– Общение с лордом… имеет потенциал, – сказала Луиза.

– Я глубоко тронут. – Хавьер сохранял полнейшую невозмутимость, но Луиза увидела, или ей показалось? Неужели он ей подмигнул?

– Не могу описать своего огорчения по поводу того, что помешал столь безудержному веселью, – сказал Локвуд. – Но мне пришлось! Твоя знакомая певица затушила сигарету обо что-то, что леди Аллингем имела несчастье вышивать. Дамы вцепились друг другу в глотки и, если ты не вмешаешься, боюсь, они, загрызут друг друга.

Хавьер нахмурился.

– Локвуд, не сгущай краски. Надеюсь, пожар удалось потушить?

– Нам пока не грозит сгореть заживо, но все же ты должен помочь мне разнять наших дам. От их воплей голова раскалывается.