Собственность Короля - Айя Субботина
Ноль мыслей, что делаю что-то неправильное, тороплюсь, что девочки не признаются в любви первыми. Он ведь тоже уже признался мне в любви — не словами, а поступками. Какая к черту разница, кто вообще в таких вещах первый?
— А я все ждал, когда ты скажешь это в трезвом уме и крепкой памяти, — коварно кривит губы Влад.
— В смысле?
— Ты говорила это мне ночью, после охуенного минета, и вчера — тоже. — Понижает голос на пол тона, и как будто просто… трогает меня им за все эрогенные зоны вместе взятые. — Я тебя на радостях не трахнул только потому, что нам нужны цветочки, свечки, хуечки…
— Грей, да кто об этом вот так говорит?! — Я не краснела секунду назад, но сейчас щеки как будто жжет изнутри.
— Да да, а еще я не дам твоей киске высохнуть… — продолжает коварничать Грей.
— Влад! — Делаю глубокий вдох… и понимаю, что он на самом деле делает.
Я же все равно немного нервничаю.
Ну то есть, мы озвучили друг другу, что сегодня у нас случится секс. А мне, хоть и двадцать с хвостом, но все равно немного страшно — а вдруг я не смогу расслабиться, буду слишком громкой или, наоборот, слишком тихой, или у меня между ног как-то не так, как у других девушек?
Но мой заботливый Грей потихоньку переводит это «грандиозное событие» в плоскость «было бы из-за чего себя накручивать».
И пока я обо всем этом размышляю, то даже не обращаю внимания, что завтракать (точнее, обедать) мы так и заехали, а вырулили сразу к дому.
Грей выходит первым, открывает дверцу — и рывком, буквально в одно движение выдергивает меня наружу.
На себя.
Почти опрокидывает себе на грудь, обнимает лицо ладонями, целует.
Пробирается в мой рот языком, лижет изнутри так пошло и горячо, что мои колени моментально начинают дрожать.
Ворует воздух из моих легких, наполняет своим кока-кольным дыханием… и стонет, низко вибрируя где-то в горле, так что пробирает по спине до самого копчика. Ноги сами вытягиваются встать на носочки, пальцы запутываются в его выжженных солнцем волосах.
— Ань… — Ведет губами до уголка моего рта, по щеке, к виску, притрагивается к уху, выдыхает, превращая мою мозг в рассадник бабочек-капустниц. — Мы говорим, о чем трахаемся, хорошо?
Я бы с удовольствием даже кровью подписалась и произнесла клятву на библии, если бы могла хоть немного соображать.
— Я сегодня собираюсь сделать с тобой все те грязные вещи, которые ты, мелкая извращенка, смотрела в порнухе, — прикусывает за краешек уха, приподнимает, как куколку, ставит мои ноги на свои и потихоньку, шаг за шагом, ведет к дому. — Собираюсь говорить тебе кучу всякой пошлой и отбитой хуйни, потому что тебя это, блядь, заводит.
Опускает ладони мне на ягодицы, сжимает, а потом несильно шлепает — и мой рот издает абсолютно неприличный звук, но он все равно очень сильно похож на «да».
Грейская ухмылка по этому поводу максимально довольная.
— Цветочки и свечки, Аня? — Подтягивает меня на крыльцо, за дверь, внутри придавливает к стене. Толкается бедрами в мой живот.
— Нафиг цветочки и свечки, Грей.
Только на одну секунду перед тем, как снова прижаться к моим губам, я замечаю на лице Влада выражение облегчения, как будто если бы я настояла на романтической мишуре, он бы просто поставил все на паузу и организовал мне целую маленькую комнату для Ариэль или Белоснежки, или любой другой принцессы.
Влад снова открывает мои губы своими, на этот раз так властно, чувственно, заставляя выгнуть шею назад, как будто нарочно нависает на моим распятым по стене телом.
Его язык вторгается внутрь, наполнят меня влажным поцелуем, заставляет распахнуться навстречу с таким вздохом, который я у себя точно ни разу не слышала. Как будто я умираю от жажды и только он может спасти меня от этого.
Обнимаю его сильнее, скрещиваю запястья у него на шее, тяну к себе.
Как же он сумасшедше вкусно пахнет.
— Ты как грех, Грей, — говорю в ту единственную паузу, когда он отрывает от себя мои губы, чтобы полюбоваться на результаты своих поцелуев со стороны. — Учишь меня плохому?
— Секс, Золотая ленточка, это плохо только с хуевым любовником, — Влад был бы не Влад, если бы не выглядел при этом как Дьявол во главе какой-то оргии. — А ты на меня подсядешь с первого раза, мелкая извращенка, и трахаться нам будет классно.
Раскованный, татуированный с ног до головы горячий парень.
От которого пахнет кожей и колой со льдом и долькой лимона.
Это как будто мечта на каждый Новый год.
Влад кладет ладони мне на предплечья, чуть сжимает, давая почувствовать легкий контроль — просто чтобы взять под контроль легкую дрожь в моем теле. Проводит ниже, до подмышек, останавливается там, поглаживая большими пальцами под грудью.
Я немного смущаюсь, снова тянусь для поцелуев, но на этот раз он медленно качает головой.
— Хочу смотреть, Нимфетаминка.
— Я не самая лучшая модель на обложку журнала для взрослых. — Господи, да зачем я это несу?
Грей как будто читает мои мысли, корчит коварную гримасу, а потом перехватывает мою руку, кладет себе на живот и медленно ведет вниз, до ремня, и еще. Пока мои пальцы не натыкаются на максимально твердую выпуклость у него в джинсах. Я всхлипываю, провожу языком по губам, вспоминая, что уже знаю, какой он на вкус, как пахнет, как пульсирую вены на его члене, когда я сжимаю вокруг него губы и сосу.
— Аня, я тебя, блядь, как умалишенный хочу. Доказательства лучше просто не придумаешь.
Я плотнее прижимаю ладонь к его его члену.
Одежды так много, но моим пальцам нравится ощущать его каменную твердость и тепло.
— У тебя во рту было так кайфово, Золотая ленточка, — Влад на секунду отрывает от меня ладони, чтобы сбросить куртку и стащить футболку через голову.
Взъерошенный, с пульсирующей на татуированной шее артерией.
Заводит ладонь мне на шею, обхватывает затылок своими длинными пальцами и, блин, гладит в той маленькой ямке, от прикосновения к которой у меня беззвучно вибрирует внизу живота.
— А кончить тебе в горло было просто охуенно, Ань.
— У тебя язык без костей, — я сжимаю пальцы чуть сильнее, а потом мысленно посылаю все к черту и нервно вожусь с ремнем и молнией на его джинсах. — Хочу… пожалуйста…
— Что хочешь? — Грей неожиданно перехватывает мою инициативу, заводит обе моих руки над головой, вставляет колено мне между ног, почти полностью обездвиживая. — Тебе же нравятся эти отбитые разговоры, Ань.
