Сердце вне игры - Никки Лоусон
Просматривая старые видео, я останавливаюсь на одном из разговоров Ноа с ученицей Кэлли, Марией. Он широко ухмыляется, жестикулируя в разные части катка, рассказывая ей о том, что значит быть профессиональным хоккеистом и что для него это мечта.
Я пересматриваю видео три раза, в груди расцветает что-то теплое, а по лицу расплывается улыбка.
Я никогда не встречала более страстного человека, чем Ноа Блейк. И мне невероятно повезло, что две вещи, которыми он больше всего увлечен — это хоккей…
И я.
Глава 52
Ноа
— Черт, мне пора идти, — стону я.
Марго хнычет.
— Мне тоже.
— Тогда ладно. Идем.
Произнося эти слова, я прижимаю ее к себе сильнее, руки нащупывают каждую часть ее тела, до которой могу дотянуться. Я планировал уйти пораньше, чтобы успеть выполнить несколько дел перед сегодняшней игрой, но она чувствуется чертовски хорошо.
— Черт возьми, — бормочу я, поднимая ее и неся в свою спальню.
С момента моей пресс-конференции две недели назад я не проводил ни минуты в разлуке с Марго, за исключением игр и тренировок, и даже тогда она была на трибунах, смотрела и подбадривала. С каждым днем я все меньше беспокоюсь о том, что ковер снова вырвется из-под нас, и чувствую все большую уверенность в фундаменте, который мы построили. Я уверен, что в нашей совместной жизни нам еще предстоит столкнуться с другими трудностями, но теперь я знаю, что мы сможем их преодолеть, какими бы они ни были.
Потому что мы будем вместе.
Это всегда самая важная вещь, и я никогда этого не забуду.
Марго пищит, когда роняю ее на свою огромную кровать и следую за ней вниз, осыпая кожу жадными и горячими поцелуями. Мы переворачиваемся так, что она оказывается надо мной, наши руки и рты переплетаются.
Когда мы отрываемся, чтобы отдышаться, я целую ее ухо и шепчу:
— Ты помнишь, как я впервые трахнул тебя на этой постели?
Она хихикает, прижимаясь бедром к моему члену.
— Туманно.
— Помнишь, я говорил тебе держаться за изголовье?
Она дрожит надо мной.
— Да. Я думаю, что на нем все еще могут быть отпечатки пальцев, я так сильно тогда в него вцепилась.
Я кусаю ее за ухо.
— Что ж, я хочу, чтобы ты сделала это еще раз. Раздевайся, Подсолнух, и хватайся за изголовье.
Она издает жалобный стон, вытягивая шею, чтобы попытаться увидеть часы на тумбочке.
— У нас есть время?
— У меня всегда есть время съесть твою киску. Это моя любимая закуска перед игрой.
Марго смеется над этим, и когда я резко шлепаю ее по заднице, она с шипением выдыхает, ее зрачки расширяются. Быстро двигаясь, она снимает с себя одежду и занимает место именно там, где я ей сказал, стоя на коленях на кровати, положив руки на изголовье. Это настолько потрясающее зрелище, что мне приходится остановиться, чтобы мысленно запомнить его, прежде чем подойти к ней на коленях.
Я подхожу прямо к ней сзади, позволяя ей почувствовать грубость моей одежды своей обнаженной кожей. Поцеловав ее в затылок, я шепчу:
— Подожди. Не отпускай.
Затем ложусь на спину и приподнимаюсь на матрасе так, что моя голова оказывается между ее ног. Это еще один вид, от которого перехватывает дыхание: крупный план ее киски с животом и великолепной грудью, а также ее покрасневшее лицо, смотрящее на меня сверху вниз.
— Немного раздвинь колени, — приказываю ей, хватая за бедра, чтобы помочь опуститься на мое лицо.
Когда Марго опускается достаточно близко, я высовываю язык и облизываю ее клитор, и она втягивает воздух. Но тут же останавливается, мышцы ее бедер напряжены, и она держится прямо над моим ртом.
— Еще, — рычу я, дергая ее за бедра. — Я хочу, чтобы ты полностью села мне на лицо, Подсолнух. Я не хочу, чтобы между нами было хотя бы миллиметр дневного света, поняла?
Она смотрит на меня, ее светлые волосы рассыпались по плечам.
— Я не хочу убить тебя, Ноа. Если я задушу тебя, тренер Данауэй никогда мне этого не простит.
— Ты убиваешь меня прямо сейчас, малышка, — умоляю я. — А теперь отдай мне свою милую маленькую киску, прежде чем я умру от разбитого сердца.
— Ладно, ладно. Я бы не хотела разбивать тебе сердце.
Марго смеется, постепенно опускаясь вниз. Она только начала, но этого недостаточно, поэтому тяну ее до конца вниз, пока она не оказывается у меня на лице. Мой язык проникает в нее, и глубокий хриплый стон, вырывающийся из ее рта, звучит для моих ушей как музыка.
Я продолжаю трахать ее языком, и моя жадная девушка достаточно быстро освоилась, начиная вращать бедрами и кататься на моем лице так же, как на члене.
Она уже мокрая, ее сладость покрывает мои губы и язык, и я лакаю ее, поедая, нуждаясь в каждой капле.
— Ох, черт, Ноа, — тихо шепчет она. — Это так… о боже…
Мои яйца напрягаются, желание пылает во мне, пока пытаюсь погрузить язык глубже в нее, проводя им по стенкам киски, пока не чувствую, как она крепко сжимается вокруг меня.
— Вот и все, — бормочу я, хотя голос настолько приглушен ее киской, создавая ощущение, что она даже не может разобрать слов. — Черт, как же это мило.
Я хватаю ее за бедра, призывая двигаться быстрее, а она хватается за изголовье кровати, как я ей и говорил, используя рычаг, чтобы подпрыгивать у меня на лице.
— Я не могу… решить… что мне нравится больше, — задыхается она, ее голова слегка запрокидывается назад, когда она поворачивает бедра. — Твой член или твой чертов язык.
Мой член дергается, как будто умоляя дать возможность напомнить ей, как
