Сердце вне игры - Никки Лоусон
— Мне вас жаль, — добавляет она, ее голос немного понижается, когда она смотрит на моего отца.
По тому, как сжимаются его челюсти, я могу сказать, что это, безусловно, разозлило его больше всего. Его могло бы меньше волновать, что его назовут плохим родителем или напомнят о его высокомерии, но сказать ему, что тебе его жаль? Это переходит черту.
— Вы так много упустили, оттолкнув Ноа, — мягко продолжает она, — сделав свою любовь к нему условной. Возможно, однажды вы это поймете, хотя будет уже слишком поздно. Но это не имеет значения. Потому что в его жизни так много других людей, которые заботятся о нем. Вы ему не нужны.
Ярость на лице моего отца омрачает его черты, а губы растягиваются в ухмылке.
— Я был прав насчет тебя с самого начала. Я знал, что ты…
Я делаю шаг вперед, прежде чем он успевает закончить, вставая между ним и Марго.
— Следи за своим чертовым языком, — говорю ему с рычанием в голосе. — Ты говоришь о моей будущей жене.
Его рот захлопывается, и меня наполняет чувство мрачного удовлетворения. Я оглядываюсь через плечо на Марго, которая кивает, давая мне понять, что закончила свою речь. Затем мы вдвоем направляемся к входной двери, оставляя моего отца одного в гостиной.
Когда мы выходим на широкую веранду и дверь за нами закрывается, я чувствую окончательность происходящего. Это было в последний раз.
Мы с Марго молча садимся в машину, и я не могу перестать прокручивать в голове все, что она только что сказала, снова и снова, пока веду машину. Я решаю поехать по наземной улице вместо шоссе, слишком отвлеченный, чтобы справиться с пробками, и, выведя нас из района моих родителей на тихую проселочную дорогу, я смотрю на красивую женщину рядом со мной.
Ее нижняя губа зажата между зубами, и в то же время она смотрит на меня. Наши взгляды встречаются, и вдруг я не могу вынести того факта, что ее нет в моих объятиях. Нажимая на тормоз, я съезжаю на обочину тихой улицы и глушу двигатель. Затем отодвигаю сиденье и тянусь к ней, расстегиваю ремень безопасности и усаживаю ее к себе на колени.
Ее колени упираются в сиденье по обе стороны от меня, и, хотя это немного неудобно, она не жалуется. Марго просто прижимается ко мне, обхватывая руками, а я уткнувшись лицом в ее шею, вдыхаю сладкий ванильно-медовый аромат.
— Спасибо, — шепчу грубо, мой голос ломается. — За то, что сказала все это. За то, что любишь меня. За веру в меня.
— Верю, — шепчет она. — И всегда буду…
Глава 51
Марго
Через неделю Ноа созывает пресс-конференцию, и я делаю перерыв в своих рабочих обязанностях, чтобы поддержать его. Группа репортеров собирается в пресс-зале арены, а Ноа сидит за длинным столом в передней части зала с микрофоном перед ним. Я стою в стороне, в окружении Лео Синклера, который занимается пиаром команды, и Теда.
Ноа бросает на меня быстрый взгляд, а затем немного наклоняется, чтобы что-то сказать в микрофон, обращаясь к репортерам, которые с любопытством наблюдают за ним.
— Спасибо, что пришли, — говорит он им. — Я созвал эту пресс-конференцию, потому что хотел внести ясность касаемо некоторых вещей. Ну, я думаю, в одну вещь. Одна очень важная вещь. — он качает головой, выражение его лица на мгновение мрачнеет. — Я уверен, что вы все слышали о женщине, с которой у меня якобы был роман, и которая забеременела. Некоторые из вас даже писали об этом.
Он многозначительно смотрит на репортера, который пишет для газеты, известной публикациями более непристойных статей, и у этого парня, по крайней мере, хватает приличия немного покраснеть.
— Но правда в том, что я никогда не встречал эту женщину. На фотографии, которая распространилась в социальных сетях и на новостных сайтах, изображены не я и Рэйчел Трэверс. На ней она и мой брат.
Среди собравшихся репортеров раздается тихий ропот, и несколько рук поднимаются вверх, задавая вопросы Ноа.
— Прежде чем отвечу на любой из ваших вопросов, — говорит он, поднимая руку, призывая к тишине. — Я просто хочу воспользоваться моментом и извиниться перед всеми моими фанатами. Знаю, что люди расстроились, когда думали, что я изменил своей девушке, и не могу их винить. Я пытался показать всем, что изменился, что расту, а затем подвел вас всех в ошибочной попытке защитить репутацию моей семьи.
Он снова смотрит на меня, выражение его лица становится все мрачнее.
— Но больше всего я должен публично извиниться перед человеком, который больше всего пострадал от моих действий. Марго Лукас — лучшая, самая добрая и невероятная женщина, которую я когда-либо знал, и тот факт, что я причинил ей боль, — это то, за что я никогда полностью не прощу себя. Я люблю ее всем своим чертовым сердцем и могу только надеяться, что однажды буду достоин той любви и прощения, которые она мне предложила.
Мои глаза горят, и я быстро моргаю, чтобы прогнать слезы, которые вот-вот прольются по щекам. Некоторые репортеры сейчас смотрят в мою сторону, а несколько фотографов фотографируют меня и Ноа. Я прижимаю руку к сердцу, когда эмоции грозят захлестнуть меня, и киваю, когда мы с Ноа смотрим друг другу в глаза.
Он удерживает мой взгляд еще на долгое мгновение, и на этот раз в пресс-центре воцаряется почти полная тишина, поскольку репортеры и фотографы становятся свидетелями нашего молчаливого общения. Затем Ноа откашливается и снова поворачивается к ним лицом.
— Я отвечу на пару вопросов, — говорит он. — Но ничего слишком личного.
Пожилая женщина в первом ряду поднимает руку, и когда он кивает в ее сторону, она спрашивает:
— Ты сказал, что именно от твоего брата Рэйчел Трэверс забеременела. А разве
