Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Он наконец попытался убрать руку, но пальцы Мо Жаня тут же сжались на его запястье, а сам он придвинулся к Чу ближе, глядя тому прямо в глаза.
— Ты говоришь это всерьез? — он все еще не верил, что Ваньнин не пытается вырваться или вызвать полицию после всех его признаний.
Что не так с человеком, который после подобных откровений решает погладить потенциального убийцу и насильника по голове?..
— Мо Жань, ты этого не делал, — Ваньнин вздохнул. — Тебя пытались в этом убедить, но… я знаю тебя. Это не ты.
Комментарий к Часть 30 Всем спасибо за ожидание!
Как видите, я просто решила сделать одну длинную главу из нескольких коротких, и потому немного затянула ^^
И, в целом, спасибо, что читаете! ヽ(⌒▽⌒)ﾉ
P.S. А еще, если кому интересно, у этой главы есть свой саундтрек, под который автор это писал, и, по идее, читать будет веселее: https://open.spotify.com/track/0DtktYF0tDTCOEGGrUjCRb?si=0947b465d68d4129
====== Часть 31 ======
...Приехать на репетицию удалось только к обеду. Дождь с утра лил стеной, и потоки мутной воды стекали по асфальту, вынуждая редких пешеходов сторониться обочин. Небо продолжало реветь раскатами грома, угрожающе поблескивая высеченными искрами молний. По такой погоде велико было искушение остаться дома, в защите четырех стен — к тому же, Ваньнин этой ночью так и не сомкнул глаз. Однако переутомление настигло его уже в пути. К собственному удивлению он то и дело обнаруживал, что проваливается в сон, и даже резкая манера вождения Мо Жаня больше не держала его в напряжении, как это бывало раньше.
— Если хочешь, можешь подремать — кажется, перед мостом все равно пробка, — юноша потянулся, чтоб выключить музыку, но Ваньнин одарил его таким взглядом, что рука Мо Жаня так и замерла над дисплеем, а затем медленно опустилась.
Сидеть в тишине вдвоем в пробке было последним, чего хотел бы Чу после откровений последних дней. Конечно, он мог бы действительно попробовать уснуть — но что, если он не сможет? Ему что, придется снова притворяться спящим, чтобы избегать неловкости?
А потому все, что ему оставалось — молча наблюдать из окна за тем, как обрушившаяся стихия стирает четкие грани окружающего мира. Сам он чувствовал себя таким же размытым, как медленно проносящиеся мимо пейзажи города — как если бы все, что он когда-либо знал, неожиданно обратилось в воду и просочилось сквозь пальцы, оставляя его продрогшим, но при этом принося очищение.
После того, как Мо Жань наконец открыл ему свое прошлое, все, чего он хотел — перестать думать о том, как все могло бы сложиться, узнай он обо всем раньше. Но не мог.
И, если прошлое невозможно изменить, то настоящее было в его руках — вот только осознание это приводило в еще больший ужас; он все еще не до конца понимал, почему Мо Жань ведет себя так, словно Чу вот-вот должен его прогнать — и что ему теперь с этим делать.
Даже думать о том, что, должно быть, творится у Вэйюя на сердце, было невыносимо. А ведь все это время юноша молчал о чем-то подобном, похоронив в себе сомнения в собственной нормальности, не подпуская к своим чувствам и воспоминаниям даже самых близких.
Опасаясь самого себя.
Этим утром Чу не выдержал совершенно потерянного взгляда на лице Мо Жаня. Прямо посреди кухни он схватил его за одежду, притягивая к себе так резко, как только мог — а затем настойчиво поцеловал его в губы.
Он не был уверен, что делает все правильно, но исполнился решимости выразить чувства единственным доступным ему способом — потому что просто не был уверен, что найдет правильные слова.
Мо Жань на пару секунд растерянно замер. Он точно не ожидал чего-то подобного. Его руки какое-то время болтались словно плети, как если бы в одно мгновение он растерял весь свой обыкновенный напор — а, возможно, был слишком потрясен тем, что Чу проявил инициативу, да еще и настолько открыто.
— Ваньнин… что… что ты… — он попытался говорить, но его разомкнутые губы тут же оказались смяты, а язык Чу проник в его напряженный рот, заставляя его проглотить все слова. В следующую секунду их сбивающеся дыхание смешалось в единый поток. Ваньнин продолжал цепляться в футболку юноши, худые пальцы едва не разрывали тонкую эластичную ткань. От нехватки воздуха у обоих кружилась голова и подкашивались ноги.
Мо Жань обхватил его за талию и подтолкнул назад. Что-то жалобно звякнуло и покатилось по столу, об который они оба теперь опирались.
А затем он заставил себя разжать объятия и внимательно всмотрелся — чертов полумрак! — в разгоряченное лицо.
— Нам стоит остановиться, — юноша с сожалением провел по все еще приоткрытым губам Чу, который явно не понял его внезапного отступления. — Репетиция.
— Да… — Ваньнин кивнул, и тут же отстранился. Однако несмотря на недостаток освещенности Мо Жань не мог не заметить раздосадованное выражение лица. Как будто Чу был немыслимо зол — настолько, что даже скрыть это толком не мог.
Однако на репетицию они отправились только спустя несколько часов.
Балетмейстер, немного прийдя в себя, взял на себя труд приготовить Мо Жаню завтрак: как выяснилось, у него среди запасов были овсяные хлопья, которые он доблестно залил кипятком.
Взгляд Мо Жаня остановился на не очень аппетитно выглядящей клейкой субстанции, но комментировать он это никак не стал, и лишь зачерпнул ложкой вязкую кашу.
— Это полезная еда, — не то объяснил, не то попросил прощения Чу Ваньнин, а затем и сам принялся бесцельно помешивать в своей пиале абсолютно пресные хлопья без намека на присутствие фруктов, молока или меда.
— Я понял, — Мо Жань улыбнулся, чувствуя, что за ним с подозрением наблюдают.
На самом деле, он съел бы даже подошву от ботинок, реши Чу Ваньнин приготовить ее. Да и, если разобраться, овсянка действительно едва ли могла нанести вред чьему-либо здоровью — разве только вкусовым рецепторам. Теперь становилось понятно, почему Чу не переносил острое — после такого питания щепотка перца наверняка казалась ему целым халапеньо.
Так прошли несколько долгих минут: в тишине Мо Жань и Ваньнин сидели друг напротив друга, созерцая собственную еду.
— Почему ты так зол на Ши Минцзина? — внезапно сменил тему разговора Ваньнин. Похоже, теперь он был готов к расспросам, которые раньше
