Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Мо Жань лишь вымученно улыбнулся в ответ — и тут же почувствовал, как чей-то взгляд прожигает в его спине дыру.
Чу Ваньнин. Балетмейстер выбрал именно эту секунду, чтобы обратить на Вэйюя внимание — и тут же столкнулся с ним глазами.
Мо Жань так и продолжил улыбаться, но теперь в его улыбке появилось тепло, которое отразилось в обыкновенно резких чертах.
— Балетмейстер Чу! — он помахал рукой, и, заметив, как Ваньнин тут же неприветливо нахмурился, продолжил. — Не хотите выпить кофе? Я… сделаю вам как обычно, с пенкой…
— …... — Е Ванси молча перевела взгляд с Ваньнина на Вэйюя, видимо, мысленно ставя за последнего свечку.
Чу Ваньнин, впрочем, пару секунд помявшись с ноги на ногу, почти незаметно кивнул — а затем молча развернулся и отправился к кофемашине. Он не стал дожидаться Вэйюя, а потому юноше оставалось только спрыгнуть со сцены и буквально броситься за ним следом. При этом Чу так и не объявил перерыв — и все остальные танцовщики растерянно уставились на происходящее, не понимая, что им делать дальше: продолжать ли репетицию, или тоже идти отдыхать, как поступил Мо Жань.
Впрочем, гнаться за Чу долго не пришлось: он сбавил шаг в пустующем холле, а затем и вовсе остановился, дожидаясь, пока юноша с ним поравняется. Суровая маска была отброшена, а сам он теперь выглядел отвратительно вымотанным, и даже хрупким.
— На сегодня нам стоило бы закончить, — предложил Мо Жань, чувствуя, что должен как-то заставить его отдыхать.
— С чего бы?..
— Я устал, — юноша проигнорировал приподнятые брови и взгляд, который сам по себе говорил «ты не выглядишь уставшим». — И… я соскучился.
Неожиданно неподалеку кто-то закашлялся, и Чу дернулся на месте, пристально вглядываясь в полумрак лестниц, ведущих к балконам концертного зала. Его и без того осунувшееся от бессонной ночи лицо приобрело и вовсе пепельный оттенок.
— Ваньнин… — Мо Жань намеренно отвлек его, чувствуя, что мужчина в который раз паникует по старой привычке, а его тело напряглось так, словно он вот-вот превратится в камень. — Дыши. Теперь это в прошлом, и ты можешь не переживать, что за тобой следят, или тебя видят с кем-то вместе… все в порядке.
Чу вздрогнул, ощутив прикосновение горячей ладони Вэйюя к своей руке, однако сковавший его страх постепенно отступал, а сам он кивнул, хоть и продолжал смотреть на лестницу.
— Посмотри на меня, — Мо Жань улыбнулся, притягивая Ваньнина за руку ближе. — Даже если кто-то нас увидит, нет ничего необычного в том, что мы стоим и беседуем. Мы ведь и раньше так делали, помнишь? Мы партнеры по сцене, так что никому до этого нет дела…
Ваньнин в конце концов оторвался от созерцания темных закоулков и покачал головой, а затем тихо произнес:
— Прости. Мне до сих пор кажется, что за нами кто-то наблюдает. Наверное, я никогда не смогу перестать смотреть по сторонам...
— Пойдем, — Мо Жань потянул его за руку, направляясь куда-то по коридору, и, когда Чу в недоумении уставился на него, нетерпеливо погладил его ладонь. — Здесь и правда нас могут увидеть, но я пару недель назад нашел одно укромное местечко, где мы можем… — он вдруг замолчал, заметив, как меняется Ваньнин в лице, и как расширяются его глаза.
Однако затем Чу решительно шагнул вперед, словно совсем не был смущен подобным предложением, и вовсе не он покраснел за пару секунд так, что, казалось, мог бы светиться в темноте.
Мо Жань поначалу предлагал ему уединиться в заброшенной гримерке, чтобы выпить кофе и немного отдохнуть — однако теперь все благородные мысли были забыты, а в его голове представали картины одна развязней другой.
В следующее мгновение оба едва не вбежали в полузаброшенное холодное помещение, и, захлопнув за собой дверь, молча уставились на заполонивший почти все пространство и местами обросший паутиной реквизит, и отжившую своё кушетку.
— Здесь… действительно обычно никто не бывает, — Мо Жань осторожно обнял Ваньнина за плечи, притягивая к себе ближе, а затем вдруг понял, что балетмейстер Чу растерянно смотрит куда-то в сторону.
В следующую секунду он тоже заметил огромное припавшее пылью зеркало, занимающее всю стену. Оба их отражения были нечеткими, однако контраст между ними ошеломлял: если Вэйюй обладал четко выраженной мускулатурой, то Чу казался в сравнении с ним изящным, словно явился из иного мира. Вэйюй был растрепанным и производил впечатление ожившего беспорядка — тогда как Ваньнин выглядел безукоризненно собранным. Смотреть на него в отражении было утонченным удовольствием, однако сам он почему-то отвернулся, как если бы не мог вынести представшей перед ним картины.
— Ваньнин? — Мо Жань осторожно погладил обнаженный участок шеи Чу — его волосы были тщательно собраны в высокий пучок — и тот мелко вздрогнул, но глаз так и не открыл. Кадык дернулся когда он попытался нервно сглотнуть.
— Тебе… не нравится? — Мо Жань отметил напряженно сведенные брови и поджатые губы, а затем неожиданно высказал едва пришедшую в голову догадку. — Дело в отражении?
Его голос звучал немного насмешливо потому что он и сам был не уверен в правдивости такого предположения.
Как такой человек как Чу Ваньнин мог не нравиться самому себе? Он ведь… не серьезно? Он полжизни провел в хореографических залах, глядя на собственное отражение — так почему же теперь…?
Однако Ваньнин не оценил юмора, и резко развернулся к Вэйюю лицом, которое снова в одно мгновение будто заледенело:
— Нелепость.
Определенно он снова пытался показаться более равнодушным чем был на самом деле — и воспринял вопрос юноши как насмешку.
— Ваньнин? — Мо Жань спокойно выдержал злой прищур Чу, а затем со вздохом поинтересовался. — Как такой красивый человек может не любить глядеться в зеркало? Это ведь естественно…
Он осторожно провел кончиками пальцев по лицу Чу. Тот снова закрыл глаза, но не отстранился. И так и продолжал напряженно молчать.
«Плохо дело…»
— Когда я впервые тебя увидел, подумал, что в жизни не видел никого прекраснее… — снова попытался подступиться он, и Ваньнин тут же полоснул его таким яростным взглядом, что у него
