Нора Робертс - Приданое Эсмеральды
– Нравится мне твой оптимизм.
– Это не только оптимизм. Я гадала на картах Таро.
– Тогда понятно. Давай потратим мой аванс за книгу в Белизе.
– Предложение принимается. Оптимизм и карты Таро – гремучая смесь, Мистер Реальность, особенно если ее подкрепить упорством. Но почему именно Белиз?
– Понятия не имею. Это было первое, что мне пришло в голову.
– Часто бывает так, что первый вариант оказывается лучше всех остальных. Что у тебя будет интересного сегодня?
– Ничего такого, что имело бы отношение к приданому Эсмеральды.
– Тогда нам сегодня много придется сделать. Я начну перебирать вещи в следующем чемодане.
Они довольно долго занимались сортировкой вещей, но затем решили оставить чемодан в покое и осмотреть старый платяной шкаф. Поразительно, сколько всего люди накапливают за свою жизнь, подумала Эйбра. Старые салфетки, выцветшие вышивки, детские рисунки на ломкой бумаге, которая вот-вот рассыплется в прах. Она нашла стопку граммофонных пластинок примерно той же эпохи, что и превосходное кораллового оттенка платье. Отыскался и граммофон, который Эйбра не замедлила завести, поставив пластинку.
Она улыбнулась и лукаво посмотрела на Эли, когда помещение заполнили хриплые звуки музыки. Ее танцевальные па в стиле танца шимми вызвали у него ответную улыбку.
– Тебе стоило бы надеть то платье, – предложил Эли.
– Может быть, позже, – игриво ответила она.
Танцуя, Эйбра приблизилась к шкафу и вытащила следующий ящик. Как много здесь неиспользованной или частично использованной ткани, мысленно отметила она, перебирая и аккуратно укладывая на место отрезы. Кто-то когда-то использовал этот шкаф для портновских работ, накапливал шелка и вышивки, шерсть и атлас. Из них наверняка шились превосходные платья, но кое-что все же оставалось незаконченным. Раскроенные куски материи так и не превратились в одежду.
Когда Эйбра добралась до самого нижнего ящика, то не смогла вытащить его полностью, он застрял прямо посередине. Она пару раз сильно дернула его, затем вытащила из него отрезы и лоскуты ткани и конверт с иголками, старую подушечку для булавок с вышивкой, изображавшей спелый красный помидор, и жестяную коробку с нитками.
– О, да это же выкройки! Модели тридцатых и сороковых годов! – воскликнула она, осторожно перебирая их. – Английские блузки и вечерние платья. О господи, ты только посмотри на этот сарафан! Это просто чудо!
– Ну, раз ты так говоришь!
Эйбра не удостоила его взглядом.
– Это просто прелесть. До меня только что дошло, что я никогда раньше не носила винтажные платья. Интересно, смогу ли я сама сшить такой сарафан?
– Сшить? Попробуй.
– Может быть, стоит взять для этого вот тот отрез желтого шелка? Я никогда не занималась шитьем, но мне кажется, что это занятие мне понравится.
– Вот и попробуй.
– Я, пожалуй, воспользуюсь швейной машиной, которую мы здесь нашли, чтобы винтаж получился самым натуральным.
Она сложила выкройки стопкой и снова вернулась к пустому ящику шкафа.
– Он застрял, – пожаловалась она. – Не идет ни туда, ни сюда. Где-то заело.
Эйбра нагнулась и осмотрела верхний ящик, надеясь увидеть, что же мешает до конца выдвинуть самый нижний.
– Там или что-то застряло, или его перекосило…
Затем ее пальцы коснулись какой-то металлической полоски.
– Что-то там, в углу, мешает ящику встать на место, – сообщила она, обращаясь к Эли. – Нет, в обоих углах, – добавила она.
– Я сейчас посмотрю, подожди минуту.
– Не пойму, почему он держится в шкафу. Наверное…
Не желая ждать, Эйбра нажала пальцами на внутренние углы ящика, и он тут же выскользнул, упав почти прямо ей на колени.
Эли удивленно посмотрел на нее.
– С тобой все в порядке?
– Да. Правда, он немного ударил меня по коленям. Тут как будто какое-то тайное отделение в задней части ящика.
– Точно. Я обнаружил точно такие в нескольких ящиках и в старом буфете.
– Ты находил в них что-то подобное?
Эйбра показала ему деревянную шкатулку с резным вензелем в виде буквы «Л».
– Пока что нет. – Эли заинтересовался находкой и отложил свою работу в сторону, когда она поставила шкатулку на стол. – Заперта. Может быть, ключ от нее окажется среди прочих ключей, которые я нашел в тайном отделении старого буфета.
Эйбра бросила взгляд на кувшин, куда они стали складывать все ключи, найденные при осмотре помещений третьего этажа. Затем вынула из волос шпильку.
– Давай сначала попробуем этим открыть.
– Ты серьезно? – усмехнулся Эли. – Собираешься открыть шкатулку своей шпилькой?
– Это классика, разве не так? Посмотрим, что там за замок такой. – С этими словами Эйбра согнула шпильку, сунула в замочную скважину, повернула ее в одну сторону, затем в другую. Поняв, что она решила непременно открыть шкатулку, Эли собрался было подойти к кувшину с ключами, но в следующую секунду услышал тихий щелчок.
– Ты занималась этим раньше?
– В последний раз, когда мне было тринадцать. Я потеряла ключик от моего дневника. Кое-какие навыки остались.
Она приподняла крышку и вытащила несколько пожелтевших конвертов. Им уже и раньше попадались письма, которые в основном приходили в Виски Бич из бостона или Нью-Йорка. Какие-то из них были от предков Эли, уходивших на войну, или от женщин, вышедших замуж и уехавших в другие края.
Эйбра надеялась найти среди них любовные письма, но пока такие им не попадались.
– Бумага на вид очень старая, – заметила Эйбра и осторожно вынула письмо их конверта. – Написано, скорее всего, гусиным пером и… да, верно, старое. Вот дата. 5 июня 1821 года. Адресовано Эдвину Лэндону.
– Это, по всей видимости, брат Виолетты, – сказал Эли. – Ему было под шестьдесят. Он умер, кажется, в то же десятилетие. От кого письмо?
– От некоего Джеймса ДЖ. Фитцджеральда из Кембриджа.
Эли сделал запись в блокноте.
– Можешь прочитать мне его?
– Могу. «Сэр, я сожалею о прискорбных обстоятельствах и содержании нашей встречи, состоявшейся прошлой зимой. Я никоим образом не собирался вторгаться в вашу личную жизнь или вредить репутации. Несмотря на то что в тот раз вы предельно ясно выразили свое мнение и намерения, я испытываю чрезвычайную необходимость написать вам от имени нет… по настоянию моей матушки и вашей сестры Виолетты Лэндон Фитцджеральд».
Эйбра остановилась. Их взгляды встретились.
– Эли!
– Читай дальше. – Он встал и заглянул в письмо, которое она держала в руках. – В семейных архивах ничего не говорилось о том, что она вышла замуж или имела детей. Читай дальше! – повторил он.
– «После нашей январской встречи ваша сестра заболела самым серьезным образом. Наши жизненные обстоятельства продолжают усугубляться долгами вызванными смертью моего отца, случившейся два года назад. Выполняемые мною обязанности секретаря Андре Грендона, эсквайра, приносят мне скромней доход, благодаря чему мне относительно неплохо удается содержать мою семью. В данный момент мне приходится помогать и моей матери в дополнение к попыткам вернуть старые долги.
