Карен Брэйди - Такой прекрасный, жестокий мир
– На самом деле я не испытываю особой гордости. Мне жаль Билли, не он настоящий преступник.
– В этом вы правы. Преступники, причем самые отвратительные, – те, кто распространяет наркотики. Я пытался провести законопроект об ужесточении наказания, но мои усилия оказались тщетными. Я разделяю ваши чувства, однако вы сделали все возможное. Только нельзя было подвергать себя такой опасности.
– К сожалению, это оказалось бесполезным. «Санди Войс» не интересуется дальнейшим расследованием. Им нужны только сентиментальные истории и сексуальные скандалы.
Харгривс задумался ненадолго, прежде чем ответить.
– Не знаю, будет ли от этого толк, но я мог бы дать ваш телефон телережиссеру, который недавно интервьюировал меня. Хотите? Его зовут Джозеф Маккейб, а его компания сейчас готовит программу о злоупотреблении наркотиками в спорте. Вы вдвоем могли бы что-нибудь придумать.
– Это было бы замечательно. Большое спасибо.
Сара поспешно нацарапала на клочке бумаги свой номер телефона, и Харгривс убрал его в карман пиджака.
– Не стоит благодарности. Кажется, вы большая поклонница футбола.
– Как вы узнали?
– О, это видно по тону вашей статьи о Билли Тоде.
– Футбол – одно из главных моих увлечений. Я унаследовала эту страсть от отца. Он не пропустил ни одного субботнего матча в Хайбери.
– Неужели? Я сам страстный болельщик. Болею за «Камден». Мы могли бы сходить как-нибудь на матч вместе.
Сара не знала, что и думать. Неужели Харгривс все-таки пытается увлечь ее? Замечание о ее красоте было несколько дерзким. Может, именно это обидело Джун.
– А вот и мама, – воскликнула Сара, заметив в толпе слегка сутулую фигуру матери.
– Мне пора идти, – сказал Стюарт, протягивая ей свою визитную карточку члена палаты общин. – Не забудьте связаться со мной, когда соберетесь на стадион.
Глава 4
В субботу Саре предстояла встреча с Джозефом Маккейбом. Несмотря на холодную погоду, она решила надеть свое единственное маленькое черное платье. Мистер Маккейб пригласил ее в «Кафе де Флер» в Ковент-Гардене. Для Сары это был пустой звук, но Кейти сказала, что у Фрэн Бест там постоянный столик, значит, местечко должно быть модным. Сара чувствовала себя неловко в компании надменных выскочек и старалась не видеть дурного предзнаменования в подобном выборе ресторана.
Она надела платье и быстро подкрасилась: только легкие зеленые тени на веках, чуть-чуть туши на ресницы и губная помада цвета жженого сахара. После часа, проведенного в горячей ванне, невозможно было справиться со взбунтовавшимися кудрями, и Сара заколола их на макушке.
Как обычно, она прибыла в ресторан слишком рано. Официант провел ее к столику, неприятно поразив ее своим скучающим видом. Заказав апельсиновый сок и исподтишка оглядывая зал, оформленный под французское бистро, Сара заметила, что все женщины также одеты в черное. «Будто на поминках», – подумала она, пробегая глазами меню, написанное только по-французски и без намека на такую вульгарность, как стоимость блюд.
– Должно быть, вы Сара? – раздался бесплотный голос.
Сара подняла глаза.
– Джозеф?
– Да, привет. Рад познакомиться с вами. Узнал вас по волосам. Бесподобно.
Сара озадаченно уставилась на Маккейба.
– О них упоминал Стюарт Харгривс.
– О, спасибо. – Сара приняла комплимент с некоторым облегчением, несмотря на слишком личное замечание о ней Харгривса. Но, по крайней мере, Джозеф говорит как нормальный человек.
– Простите, что затащил вас сюда, – сказал Джозеф, усаживаясь и беря в руки меню. – Просто я совершенно не запоминаю названия ресторанов. Когда я вчера разговаривал с вами, мне на глаза попался коробок спичек из этого заведения. Кто-то оставил на моем столе.
Сара ни на секунду не поверила объяснению, но почувствовала симпатию к Маккейбу. Как мило, что он понял ее неловкость. Другой на его месте стал бы разглагольствовать, что «Кафе де Флер» – единственное место в Лондоне, где можно прилично поесть.
Глядя, как Джозеф Маккейб заказывает ужин, Сара поняла, что он – сплошной комок нервов. Джозеф постоянно размахивал длинными изящными руками, подчеркивая слова, и постукивал ногой по ножке стола. Сара пыталась угадать его возраст, но внешность Маккейба была слишком противоречива. Белокурые волосы подстрижены по-молодежному, однако глубокие морщины вокруг серо-голубых глаз свидетельствовали о приличном возрасте. Маккейб был одет в черную водолазку и черный двубортный костюм. Кейти сразу бы назвала имя модельера, но даже Сара понимала, что костюм очень дорогой. И не в пример скованным жертвам моды за другими столиками, Джозеф носил свою одежду с естественной непринужденностью.
– Перейдем к делу, – сказал Джозеф, покашливая. Казалось, он не совсем точно представляет свою роль в разговоре. – Позвольте рассказать вам немного о моей программе. Наркотики в спорте – злободневная тема. Возьмем, к примеру, Билли Тода.
Сара никак не хотела бы говорить о нем, но деваться было некуда.
– Я слышала, он только что записался на курс реабилитации. Не думаю, что Четвертый канал готов финансировать документальный фильм, основанный на этой истории. – Сара тут же пожалела о своих словах. Глупо с ходу отвергать идею Джозефа.
– Ничего подобного. Я назвал Тода как пример распространения наркотиков в спортивном мире. Программа будет сфокусирована на допинге.
– Вроде анаболических стероидов?
– Совершенно верно. Спортивное руководство закрывает на это глаза. Считается, что речь идет лишь о нескольких китайских пловчихах. – Джозеф негодующе взмахнул руками. – Но проблема гораздо серьезнее. Стероиды уже здесь, в Британии, и я уверен, что они применяются не только культуристами-любителями, но спортсменами-профессионалами. Просто никто не желает об этом говорить.
Сара вспомнила Элен.
– Одна из проституток в баре Нэша говорила о продаже стероидов. Она не верит, что на них есть спрос.
– Вы знаете, откуда они берутся?
Сара открыла сумочку.
– Во время драки с Микки…
– Это просто невероятно, – прервал ее Джозеф. – Мне бы вряд ли хватило смелости.
– Откровенно говоря, здесь мне гораздо неуютнее, – призналась Сара, когда все тот же угрюмый официант с отсутствующим выражением на лице поставил на стол щедро украшенный цветами салат. – Это салат или букет? – спросила она, пытаясь пробить броню его самодовольства.
– Настурции, – прошипел официант.
– Я знаю, что съедобные цветы – последний писк моды, – со смехом сказала Сара, когда он отошел. – Моя подруга работает в «Мариэлле».
Джозеф приподнял брови.
