Джоан Коллинз - Чертовски знаменита
– Как и любая другая мать в Америке, я крайне расстроена арестом моего сына Томми. Я еще не знаю точно, что произошло, потому что студия не разрешает мне поехать туда самой. – Она услышала гнев в собственном голосе и постаралась говорить спокойнее. – Однако я убеждена, что бы ни произошло, Томми не виноват и его вскоре освободят. Как бы то ни было, я останусь рядом со своим сыном в любой ситуации.
Она быстро пошла прочь, но репортеры бегом кинулись за ней, выкрикивая вопросы. Она умоляюще взглянула на Чарли, который наконец-то соблаговолил подойти все с той же кривой усмешкой на лице.
– Девочки, мальчики, время вышло, пора уходить. Мисс Китти еще должна пообедать, а потом снова начать работать, так что, ребята, на сегодня все. Пора нам расставаться.
Журналисты ворча удалились, а Китти вошла в крошечную гримерную. Упала на диван и расплакалась.
– Черт бы все побрал, почему я не могу держать язык за зубами? – Она гневно уставилась в зеркало на черные потеки туши на щеках. – Стивен, пожалуйста, пожалуйста, позвони мне и, Господи, сделай так, чтобы с Томми все было в порядке.
Блэки как раз заканчивал с ее гримом, когда зазвонил телефон.
– Китти, – начал Стивен, едва переводя дыхание. – Все сделано. Томми отпустили, я его встретил, с ним все нормально, так что больше не волнуйся.
– Что он натворил?
– Да просто драка между двумя подростками в баре. Ничего страшного. Полицейским, я подозреваю, надо было свой план выполнять. Я обо всем позаботился, не волнуйся. Работай дальше. И пусть мой банальный диалог звучит гениально, ты это умеешь. – Катерин улыбнулась, но тут трейлер задрожал от вопля Бена:
– Китти, на площадку, живо.
– Что бы я без тебя делала, Стив? Бог весть что случилось с моим адвокатом и всеми моими прилипалами. Исчезли, просто как фокусники.
– Подобное случается постоянно. Чем больше народу у тебя служит, тем меньше от них пользы. Тем не менее Томми уже дома, цел и невредим, и ждет тебя.
– Не знаю, как тебя и благодарить, Стивен.
– Друзья для того и существуют, Китти. Пора тебе на площадку, красотка.
– Уже иду, – сказала она.
Когда Катерин вернулась домой в конце дня, Бренда встретила ее у дверей.
– Где он?
– Спит, – ухмыльнулась Бренда. – Бедный ребенок совсем не спал в этой загаженной камере. Он всю ночь глаз не сомкнул среди торговцев наркотиками, сутенеров и Бог знает какой мрази. Черт, Китти, никогда не попадай в тюрьму, там сущий кошмар.
– Когда он заснул? – Китти расстроилась, что не может поговорить с Томми.
– Около часа назад. Хотел дождаться тебя, но слишком вымотался. В залог взяли пару тысяч, но заплатил Стивен. Он действительно настоящий друг тебе, Китти.
– Как будто я не знаю. Поверь мне, сейчас мне друг просто необходим. – Катерин взглянула на часы. Восемь. – Хочешь со мной перекусить, Бренда?
– Ой, извини, лапочка. Я поела на кухне с Томми и остальной шайкой, но посижу с тобой и поболтаю, пока ты наслаждаешься камбалой и рисовыми лепешками со шпинатом. – Она содрогнулась. – Понять не могу, как ты можешь выносить эту тоскливую еду.
Катерин улыбнулась.
– Ты же знаешь, что телевизионная дива должна быть на десять фунтов легче обычного человеческого существа.
– Разумеется, знаю; там, наверху, нелегко. Да, кстати, тут тебе посылка.
Она протянула Катерин плоскую картонную коробку золотистого цвета.
– Выглядит занимательно; что это?
– Не знаю. Полагаю, сюрприз.
– Надеюсь, это не бомба, – заметила Катерин, открывая коробку.
Она подняла красиво упакованную золотую пластинку, покоящуюся на алом бархате.
– Как мило и как оригинально. Ты не находишь, что это замечательно?
– Гмм… Я бы предпочла золотой браслет, – заметила Бренда. – Что это за пластинка? Твои какие-нибудь записи?
– Нет. – Катерин рассматривала пластинку. – Это на 78 оборотов, старая, видно, из тридцатых годов. Называется «Я встретил крошку на миллион долларов в дешевом магазине». Слушай, тут медная пластинка с надписью: «Катерин Беннет, великой звезде и великой актрисе. Вы стоите больше, чем миллион долларов».
– Гмм. Забавно. – На Бренду надпись явно не произвела впечатления. – Я как-то получила такую же от Тома Джонса. Написал, что он мой поклонник, вот и посылает мне его платиновый диск. Я не знала, куда деть эту проклятую штуку. От кого твоя?
– Давай поглядим. Подписи нигде нет, только карточка с надписью: «Самой прекрасной женщине в мире с любовью».
– Как оригинально, – саркастически заметила Бренда. – Либо натуральный Эйнштейн, либо натуральный псих.
– А мне нравится. – Катерин пристроила диск в рамке на каминной доске. – Это практически единственная вещь в доме не белая и не серебряная, к тому же у меня никогда не было золотого диска.
– Ну, я пошла спать. – Бренда нежно обняла Катерин. – Мне надо отдохнуть. Можно не сомневаться, что наш драгоценный сыночек поднимется с жаворонками и будет готов играть в какую-нибудь электронную игру.
– Пожалуйста, разбуди меня, когда он проснется, Брен. Мне нужно к восьми, слава Богу. – Катерин вздохнула. – Если бы только я могла побольше бывать с ним.
– Ты делаешь все, что можешь, выше себя не прыгнешь. Спокойной ночи, Китти.
Оставшись одна в гигантской комнате, Китти снова взглянула на золотую пластинку.
– Самой прекрасной женщине в мире, – прошептала она.
Может, ее прислал настоящий поклонник? Или один из этих сдвинутых, которые одержимы ею в последние годы? Поднимаясь вверх по лестнице в одинокую спальню, Китти все раздумывала, кем же может оказаться этот ее поклонник. Скорее всего, какой-нибудь псих. Анонимные поклонники таких звезд, как Катерин, иногда не к добру.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Томми медленно открыл усталые глаза. Во рту было сухо и противно, а в тяжелой голове стучало. Сквозь плотные занавески пробивался дневной свет, слабо освещая то, что понаделал маменькин модный декоратор, имея в виду идеальную комнату для подростка. Дорогая шведская мебель, огромный диван с зигзагообразным красно-бело-синим рисунком и кресло под стать приходились Томми совсем не по вкусу, но ему кое-как удавалось скрыть все это под грудами грязной одежды, которую Бренде запрещалось трогать. Обои были разрисованы гоночными машинами, их Томми удалось прикрыть плакатами с изображением его любимых поп-певцов.
Он, прищурясь, взглянул на часы – половина одиннадцатого. Во дает, проспать четырнадцать часов! Он нажал кнопку пульта дистанционного управления, заставив ожить телевизор. На экране возникли вихляющиеся фигуры модной в последнее время рэп-группы, раскачивающиеся в такт их последнему хиту. Он увеличил громкость и принялся тоже раскачиваться в такт, играя на воображаемой гитаре.
