Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани
— Ну что ж, красотка, прощай.
Чак похлопал ее по бедру и, поправив воротник куртки, быстро пошел от бара «Черный кролик».
— Эй! Эй! Парень! — крикнула девица.
Чак приостановился.
— Я согласна и так. Все равно нет работы.
— А я не согласен, я как раз при деле, — он сам себе криво улыбнулся и зашагал быстрее.
Моросил дождь. Чак чувствовал себя неуютно. Но дело, которое ему предложили, особенно сумма, вполне его устраивали. Он остановился у пятиэтажного дома с облущенным фасадом и посмотрел на окна.
— Отлично, — сказал он сам себе, вошел в подъезд и быстро поднялся на третий этаж.
Остановившись у коричневой двери, он нажал кнопку звонка. Послышался шорох, и из-за двери раздался тонкий голос:
— Кто там?
— Открывай, полиция! — грозно сказал Чак.
Дверь тут же открылась.
— Я так и знал. Когда ты, наконец, избавишься от своих идиотских шуточек? Чак, так же нельзя, можно схватить инфаркт.
— По-моему, Билли, инфаркт тебе не грозит. Ты скорее всего сдохнешь на какой-нибудь бабе.
— На бабе? — воскликнул Билли. — Возможно. Это замечательная смерть, лучше, чем от пуль или в тюрьме.
— Кто знает, кто знает, — рассудительно сказал Чак, входя в квартиру. — Ты сейчас один?
— Как видишь, — ответил Билли.
Он был в потрепанном шелковом халате на голое тело.
— Как видишь, один, все меня оставили. Разве вот только ты решил проведать малыша Билли, да и то, ты зашел, наверное, не просто так.
— Ты догадлив, Билли.
— Чак, послушай, это ты мне звонил четверть часа назад?
— Нет, я тебе не звонил.
— Да ладно, брось разыгрывать. Ты позвонил и тут же положил трубку.
— Ну ладно, Билли, конечно я, должен же я был знать, дома ты или нет.
— Мог бы сказать, что это ты.
— Мог бы. Но ты сослался бы на то, что у тебя какое-то срочное дело.
— Нет у меня, Чак, никаких дел. Сижу один, даже телок нет.
— Чтобы у тебя не было баб? Что-то мне в это не верится.
— Были, раньше были, а сейчас нет.
Квартира, которую занимал Билли, когда-то была пристойной и довольно дорогой. Со временем она обветшала, растрескались стены, а дорогая мебель стала старой.
— Как ты живешь?! — изумился Чак.
— А в чем дело?
— Мог бы навести порядок, сделать ремонт или переехать на новую квартиру.
— Ты не хуже меня знаешь: в нашем деле нельзя часто менять адреса и телефоны, иначе растеряешь заказчиков.
— В какой-то мере ты и прав, — сказал Чак, — но ты бы мог купить что-нибудь новое.
— А зачем мне новое? У меня есть хорошая кровать, а новыми должны быть только женщины. Вот тут я не терплю старья.
— Ты просто неисправим, — сказал Чак, усаживаясь на старое, продавленное кресло. — Я удивляюсь, как ты только выдержал в тюрьме пять лет без женщин!
— А что мне оставалось делать? Зато теперь стараюсь отыграться, наверстать.
— Да, Джерри рассказывал мне, с какими шикарными телками он видел тебя.
— Будешь пить? — спросил Билли.
— Если ты принесешь, то буду.
Билли удалился на кухню, долго звякал бутылками, явно выбирая что-нибудь получше. Наконец, он вернулся, держа в одной руке запотевшую бутылку бренди, а в другой сжимая два высоких бокала.
Пока Билли наполнял бокалы, Чак рассматривал своего приятеля. Тот почти не изменился — те же нервные движения, та же суета и поспешливость, те же бегающие глазки, только залысины стали побольше да уши как-то странно стали торчать на его вытянутой голове. Только улыбка у Билли осталась неизменной, такая же циничная и нахальная.
«И за что только женщины вешаются на него?» — подумал Чак.
Билли, как бы уловив его мысли, произнес:
— А знаешь, Чак, вот ты такой весь из себя сильный, красивый, а бабы тебя не любят.
— Меня? А я к этому и не стремлюсь.
— А меня любят, хоть я в два раза меньше тебя ростом.
— Ну ладно тебе, в два…
— Не в два, но на голову я тебя ниже.
— Ты что, хочешь сказать, женщины тебя любят за маленький рост?
— Да нет, они любят меня совсем за другое. Я с ними очень щедрый и нежный.
— Да, про твою щедрость все мы знаем… какой ты щедрый.
— А что, конечно же щедрый. И могу свободно выбросить кучу денег на женщин. А ты себе такое не позволяешь.
— Да, у каждого свои слабости, Билли.
Мужчины чокнулись.
— Ну что, за встречу? — глаза Билли продолжали суетливо бегать, он как бы ощупывал ими Чака, как бы пытался из него что-то вытянуть.
А на тонких губах то и дело появлялась насмешливая ухмылка.
— Что ты меня так рассматриваешь, Билли? Ведь я же не женщина?
— Ясное дело, Чак, что ты не женщина. Это и дураку понятно. Я просто думаю, зачем ты пожаловал к маленькому Билли?
— Хорошо, я тебе сейчас все объясню.
— Ну что ж, я тебя слушаю, — Билли уселся в такое же продавленное кресло, в котором сидел и Чак.
Он буквально потонул в нем, настолько он был маленьким и щуплым, но неимоверно широким в бедрах.
— Говори.
Чак несколько мгновений думал, с чего бы начать, потом сунул руку в нагрудный карман своей куртки и бросил на столик прямо к рукам Билли цветную фотографию.
Билли одним пальцем повернул фотографию к себе, наклонил к ней настольную лампу и всмотрелся.
— Ух ты, какая красивая женщина!
— Да, Билли, по-моему, она ничего. Знаешь, и мне такие нравятся.
— Я понимаю, ты пришел не для того, чтобы похвалиться этой фотографией?
— Да, Билли, конечно, не за этим. Мне нужен хороший помощник.
— Слушай, Чак, почему так происходит: как только кому-то нужен хороший помощник, обязательно выбирают Билли? А вот прямо ко мне, так очень мало кто идет.
— Вид у тебя такой, Билли, тебе не доверяют.
— Да, согласен, с тобой мой вид сравниться не может. Ну ладно, короче, давай ближе к делу.
— Ты хочешь ближе к делу?
— Нет, я хотел бы ближе к телу, но с этим сейчас туговато, — Билли похлопал себя по тому месту, где должен был бы быть карман. — Туговато, понимаешь?
— А здесь, Билли, есть возможность неплохо заработать.
— Неплохо, это как?
— Ты можешь заработать третью часть от того, что получу я.
— Это точно?
— Конечно, я же тебя никогда не обманывал.
— Что верно, то верно. И какова же будет моя часть?
Чак взял карандаш со стола и написал на обложке журнала цифру. Лицо Билли сразу же изменило выражение. Оно стало очень настороженным, глаза остановились.
Билли присвистнул:
— Да, предложение выглядит очень заманчиво.
— Мне тоже нравится это предложение, но оно очень сложное.
— А кто эта красотка? — Билли ткнул ногтем мизинца в фотографию.
