Джеси Бартон - Все, что она хочет на Рождество (ЛП)

кипения.

— Извини. Слишком многое на уме. — Итан выудил ключи из кармана и бросил

ей. — Я уверен, что контракт лежит на сиденье.

Она поймала ключи и встала.

— Спасибо. И что делает тебя таким раздражительным сегодня?

— Ничего. Я не знаю. Мало спал прошлой ночью.

— О, свидание? — Тори остановилась возле его стола и оперлась на него,

очевидно, жаждущая хорошей сплетни.

Жаль, что у него не было ничего для нее.

— Нет.

В помещении стало тихо. Хорошо. Пока он не почувствовал на себе взгляды.

Итан поднял взор: Тори все еще была здесь, склонившись над его столом, сверля его

своим рентгеновским взглядом, как если бы могла заглянуть к нему в мозг.

— Что?

— Ты знаешь, это не совсем хорошо.

— Ты мне не мать.

— И ты знаешь, что я буду продолжать смотреть на тебя, пока ты не скажешь, где

ты был прошлой ночью.

Иисусе, она так и не перестанет.

— Зачем?

— Потому что это, очевидно, как-то связано с твоим менее чем прекрасным

настроением сегодня.

— Нет, это не так.

— Тогда у тебя не должно быть проблем с тем, чтобы рассказать нам, где ты был

прошлой ночью.

Дерьмо.

— Теперь она тебя достанет, Итан, — сказал Броди, располагая свои ноги на

рабочем столе, без сомнения благодарный, что он не единственный этим утром под

микроскопом Тори.

Было ясно, что она не собирается сдаваться.

— Я ходил на концерт Райли.

Тори скорчила гримасу и встала.

— Козел отпущения, да?

— Что?

Но Тори уже вышла за дверь.

Броди встал и подошел к его столу, опершись и скрестив руки на груди.

— Что, черт возьми, заставило тебя пойти к Райли на концерт?

Итан уже снова опустил нос в чертежи.

— Зои она нравится.

— Ух, да. И ты сидел в заднем ряду и убивался?

— Нет. У нас были пропуски за кулисы.

— О, экстра-сильная боль и унижение.

— Это не было плохо. Прошло десять лет. Она не таит обиды.

Уайатт фыркнул.

— Фигня. Все женщины таят обиду.

— Да, а ты нет?

Его брат был сильно обижен на свою бывшую жену, и это влияло на всё в его

жизни.

Уайатт пожал плечами и снова взялся за ручку, фактически отстранившись от

всего.

Броди, к сожалению, нет.

— Серьезно, мужик, что случилось с тобой, что ты способен видеться с Райли?

— Я не «виделся» с Райли. Я взял Зои на ее концерт. Потом я пришел домой.

Теперь я на работе. Пытаюсь работать. — Он кивнул головой в сторону чертежей.

— Но ты не можешь отрицать, между вами двумя есть тяжелая история. И

незаконченные дела.

— Броди прав. — Тори вошла обратно и закрыла дверь в офис, положив

найденную папку на стол. — Ты должен уладить это, или в конечном итоге ты будешь

сварливым стариком, как Уайатт.

— Опять я в комнате, — проворчал Уайатт.

— Ох, как будто тебя волнует, о чем мы говорим, Уайатт, — сказала Тори, садясь

на свой стул и открывая папку. — Ты в любом случае игнорируешь всех нас, как ты это

делал в течение последних двух лет. Возвращайся к раздумьям. Я поиздеваюсь над тобой

в другой день.

Уайатт промолчал.

Может быть, Итану нужно попробовать молчаливый подход в будущем, потому

что спор с ними приводил его в никуда. Не было никакого дела, которое нужно закончить

с Райли.

* * *

— Итак, они хотят взять интервью у Итана.

Голова Райли взметнулась от страницы, где она записывала ноты для песни и

изумленно уставилась на Джоан.

— Нет. Категорически нет.

— Он часть твоего прошлого, Райли. Большая часть. Ты написала почти двадцать

пять песен о нем.

— И никто не знает об этом, кроме тебя, Сьюзи и группы, и вы все поклялись

хранить это в тайне. Ты обещала.

Как они узнали об Итане?

— Продюсеры не знают о связи между Итаном и песнями. Они только знают, что

он был твоим парнем, когда вы были подростками, что делает его частью твоего

прошлого, частью, которая, как они чувствуют, должна быть интересна.

— Нет. Мы говорили об этом. Никакого Итана. — Она ясно дала понять, не брать

интервью у Аманды, но теперь конечно этого никогда и не случится. — Я не хочу, чтобы

они с Зои были вовлечены в это.

Джо заняла место в гостиной напротив камина. Похолодало, и снаружи небо было

уродливо серым. Райли уютно устроилась напротив камина в своих спортивных штанах,

рубашке «хенли»4 и толстых носках, намереваясь потягивать горячий шоколад и работать

над песней, которую она начала в автобусе по дороге сюда. Часть дня она потратила,

потерявшись в своей музыке, будучи счастлива побыть одной и подальше от разработки

биографии. Когда она писала, то могла отгородиться от всего, включая то, что чуть не

случилось между ней и Итаном прошлой ночью.

Кроме того, написание песни перетекло в мысли о первой любви и первом

поцелуе, и это еще не все, куда Райли намеревалась зайти.

Вместо идиллических моментов, нечто разрушило ее покой. Никаким образом она

не собиралась позволять этого.

4 Рубашка «хенли» — пользовавшаяся бешеной популярностью среди представителей обоих полов

в начале 90-х, классическая «хенли», по сути, представляет собой не что иное, как футболку, надеваемую

через голову, без отложного воротника, но с рядом пуговиц (обычно от двух до пяти), идущим от горла.

— Дело в том, Рай, что Итан согласился на это.

Райли отложила гитару в сторону, давая ей упереться о стул.

— Что?

— Ему позвонили днем, и он согласился завтра дать интервью, если они

пообещают не втягивать в это его дочь, не упоминать ее и убедятся, что она останется за

кадром.

— Ох, нет. Это так не сработает. — Райли встала. — Он категорически не может

давать интервью.

Джо кивнула.

— Я подберу сотрудника, чтобы связаться с биографом и потом с Итаном.

— Нет. Я не хочу, чтобы это рассылалось штатным сотрудником. Мне самой

нужно поговорить с Итаном. — Райли пошла на кухню и оглянулась вокруг. — Уверена,

где-то здесь должна быть телефонная книга.

Один из сотрудников схватил ее со стойки и протянул ей.

— Спасибо.

Райли пролистала телефонную книгу и нашла имя Итана, отыскала телефон в