Прима (СИ) - Ники Сью
— Я не обязан быть твоей мамочкой и бегать за тобой! — мне кажется или ты начинаешь оправдываться?
— Но я ведь…
Однако ты не даешь мне договорить, обрывая на полуслове:
— В следующий раз, если навернешься в воду, я не приду!
На этой реплике ты разворачиваешься и уходишь. А я смотрю тебе в след. Много думаю. Все мои мысли почему-то вечно крутятся вокруг тебя. И это бесит. Безумно бесит.
1 августа
Твой день рождения мы никогда не празднуем. Я уже привыкла, что в этот день ты обычно гуляешь с друзьями и ничего не ждешь. В лучшем случае, Агриппина приготовит торт, который, скорее всего, по традиции отправится в урну. Мама не есть сладкое, я тоже. А ты… тебе будто наплевать. Порой мне кажется, ты ненавидишь свой праздник.
Но сегодня все иначе. Ты остаешься дома, и это сразу привлекает мое внимание.
Войдя в гостиную, я останавливаюсь у мощной колонны, заметив тебя, сидящего на диване. Зачем-то прячусь, у меня нет желания попадаться тебе на глаза. Но не только я вхожу, мама тоже входит. На ней кораллового цвета брючный костюм, волосы собраны в высокую прическу. Она садится в кресло, закидывая изящно нога на ногу, и принимается что-то смотреть в своем планшете. Какое-то время ты молчишь, затем вдруг вытаскиваешь из книги бумажку, кажется на ней что-то нарисовано, и протягиваешь маме.
— Вот.
— Что это? — спрашивает она, с недовольством откладывая планшет. Я продолжаю прятаться за колонной, тайком наблюдая за вами.
— А ты не видишь? — бросаешь сухо в ответ.
— С каких пор ты такой грубый? — вздыхает мама.
— Высшая степень проявления любви, — парируешь ты в своей излюбленной манере. Не помню, чтобы хоть раз видела тебя с мамой нежным и обходительным. Хотя, кажется, ты ни с кем так себя не ведешь. Грубый. Холодный. Вечно мрачный.
— Это отвратительно, — мама рвет рисунок на две части и листки падают на пол. С одной стороны, мне хочется увидеть, что же там было изображено, с другой, взглянуть в твои глаза и прочитать реакцию. Но ни то, ни другое у меня не получится.
Ты поднимаешься с дивана, подбираешь бывший рисунок, который теперь похож на мусор, и комкаешь его в руках.
— Ты тоже отвратительная. Я не понимаю, зачем весь этот цирк с семьей, — цедишь негромко. В твоем голосе нескрываемая агрессия и злость.
— Мне кажется, я тебя избаловала, — устало кивает сама себе мама.
— Мне кажется, ты забыла, что тринадцать лет назад родила меня, — ты кладешь скомканные части рисунка к себе в карман.
— Я прекрасно помню, что у тебя сегодня день рождения. Но Глеб, ты уже не маленький, у тебя есть карта, купи подарок себе сам.
Ответ мамы слышится даже для меня дико. Хотя о моем дне рождения тоже никто не вспоминает уже три года. Звучит слишком дружелюбно, но мы с тобой вроде как братья по несчастью. Только я пытаюсь выбить внимание мамы, а ты вызываешь у нее чувство раздражения.
Когда мама уходит, ты замечаешь меня у колонны. Я жду колкостей в свой адрес, правды ты ничего не говоришь. Молча проходишь мимо и даже не задеваешь меня плечом.
Мне становится не по себе. Это странное и до ужаса необъяснимое чувство. Я не готова признать его. Потому что в нем кроется слишком много всего посвященного тебе.
Глава 10 — Даша
Я захлопываю дневник, кидаю его в ящик и ложусь на кровать. Если честно, пока не перечитала записи, не думала, что там столько о Глебе. Мне казалось, я его ненавижу и говорить о нем не хочу. На деле же, практически каждая страница пропитана моим приемным братом.
Бесит…
А на следующий день происходит то, что лучше бы никогда не происходило. Жаль, что о каких-то вещах нас никто не может предупредить заранее. И о людях, которых лучше бы обходить стороной.
Рано утром я решаю поехать в город. Стены особняка давят не хуже клетки. Мне тяжело дышать, желание тренироваться на нуле. Я все чаще проверяю телефон и жду весточки от мамы, а она продолжает активно меня игнорить.
Улица в центре к десяти утра уже довольно оживленная. Люди бегут на работу, погруженные в свои мысли, и я тоже бегу, не замечая никого и ничего в округе. В наушниках играет Jordan Feliz — 180, под ногами плавится асфальт. Слишком жарко. Даже душно, словно попал в духовку.
Перехожу дорогу, и не замечаю, как врезаюсь плечом в чье-то плечо. Ничего не говорю, хотя, наверное, стоило извиниться за невнимательность. Зеленый начинает мигать, напоминая, что пора бы ускорится.
Я забегаю в кафе, беру “американо” со льдом и усаживаюсь за свободный столик. Отсюда вид на улочку как на ладони. Парочка напротив завороженно улыбается, разглядывая город, а я, смотря на них, ощущаю дикое одиночество. Мне даже банально не с кем выпить проклятый кофе. Отвратительное чувство.
И судьба словно слышит мои возмущения — стул рядом со мной издает скрип. Я поворачиваюсь и впадаю в легкое замешательство, когда незнакомец садится за мой столик. У него широкие плечи и пронзительно синие глаза, словно льдинки. Довольно острые черты лица, а губы красиво изогнуты в дерзкой ухмылке, правда она скорее пугает, нежели привлекает.
Парень снимает черную кепку, сводит перед собой руки, уперев локтями в стол.
— Знаешь, чем встречает новый город? — он не похож на психа, уж больно привлекательный, хотя такие вопросы заставляют меня напрячься.
Я молчу. Он отвечает сам.
— Тем, что девушки тут невоспитанные. Не хочешь извиниться?
— Нет, не очень, — стараюсь не выдать легкого волнения.
Он хрустит шеей и снова возвращает взгляд на меня. Его глаза сверкают хищным блеском.
— Неправильный ответ.
— Что ты хочешь? — сердце панически колотится в груди.
— Мне показалось, это ты чего-то хочешь. Например, — он нагло берет мой пластиковый стаканчик и делает глоток. — Веселья. Чтобы аж вены сжимались.
— Ты ошибаешься, — я сжимаю телефон, прокручивая варианты, кому, если что, могу позвонить. Потому понимаю — никому. Никто не придет на помощь, закричи я. Никто не заплачет, если меня вдруг не станет.
Одна. Бесконечно.
— Я никогда не ошибаюсь.
— У меня есть парень, — поднимаюсь со своего места, желая поскорее убраться. Но незнакомец резко хватает меня за запястье. Его пальцы ледяные и сильные. Боль пронзает, и другая на моем месте уже бы закричала, вот только я привыкла к боли. Она стала моим вторым я после бесконечных тренировок. Балет —
