Заблуждение сердца - Natallisha
Дмитрий бездумно шагал по небольшому тускло освещенному коридору. Проклятье, что за изощренная пытка! Он ненавидел ждать, ненавидел больше всего на свете. Тем более, когда ничего хорошего не могло произойти в принципе.
Там, за дверями проклятого кабинета, теперь и Полина потеряла свою привилегию на спокойствие, она узнала. Конечно узнала, иначе попросту невозможно, допрос длился почти целый час. Какой будет ее реакция? Разумеется, не поверит, не станет защищать мужа контрабандиста! А вдруг…. Нет, глупый бред, не стоит тешить себя иллюзиями, Полина до неприличия правильна во всем, что касается закона. Еще бы, юрист все таки!
Но на памяти Дмитрия еще не было того, что она сделала сегодня. Не закатила истерики, не обдала холодом равнодушия, не заняла нейтральную позицию. Впервые в жизни она поступила как жена, причем любящая жена, и это заставляло Диму вопреки всему надеяться. Пусть даже к мужу эта красивая чувственная женщина испытывала в большей степени жалость, но все же лучше, чем ненависть и стена безразличия. Может быть, Рома не поймет подлинной природы ее поступка. Как мерзко, рассчитывать на амнезию друга, как на союзника.
Резкий аромат недешевого мужского парфюма долетел до Луганского сквозь мрак невеселых размышлений, это не был его собственный одеколон, иначе не казался бы таким навязчивым и неуместным в окружающей серости. Дима поневоле поднял голову. По коридору, в сторону комнаты для допросов, приближался довольно высокий, элегантно одетый мужчина. Его жемчужно-серый, классически строгий, костюм заставил Дмитрия на минуту отвлечься от своего беспокойства. «Армани», – отстраненно подметил молодой человек и ему вспомнился точно такой же, только белый, у Ромы.
Было в этом обаятельном франте, с мягкой пружинистой походкой, нечто странное, вероятно даже опасное, как особая ленивая грация тигра, замершего перед прыжком. Мужчина выглядел откровенно расстроенным, если так можно было описать этот суровый блеск глаз под сдвинутыми бровями, упрямо вздернутую линию подбородка и плотно сжатые губы. У дверей он немного помедлил, будто пытаясь убедить себя в чем-то до крайности важном, однако, когда Луганский узрел незнакомца в профиль, уже заходящим в кабинет, у него по спине побежали ледяные мурашки.
Это лицо... на нем больше не было ничего, совсем ничего, ни недавнего недовольства, ни растерянности, ни спокойствия. Эмоции покинули своего красивого обладателя. Дима поморщился, отгоняя желание немедленно войти следом, а через минуту появившаяся в коридоре Полина, бледная словно полотно, и вовсе заставила его отодвинуть прочь свои подозрения.
Молодая женщина сделала несколько нетвердых шагов в сторону деревянной скамьи. Испугавшись, что она до нее просто не дойдет, Дмитрий поддержал Полю за руку, помогая присесть. Казалось, она ничего не почувствовала и не слышала потока вопросов, обрушиваемых на нее Луганским. Обреченность в серо-голубых глазах, смотрящих прямо перед собой, вдруг заставила Диму замолчать.
-Как вы могли в это влезть? – полузадушенным шепотом наконец поинтересовалась Рябинина.
-Полина, это не то, о чем ты думаешь, – осторожно возразил молодой человек.
-Причем тут то, о чем я думаю! – распаляясь, она резко вскочила на ноги, – меня волнует не это. Я не понимаю, почему я все узнаю в кабинете следователя?
-Да потому, что ты сама попросила: никогда не вмешивать тебя в наш криминал, разве это не были твои слова! – дрожащим от ярости голосом отозвался Дмитрий.
Впрочем он почти тут же пожалел о своей вспышке, так как лицо Полины приняло пепельно-серый оттенок.
-Прости. Прости, я несу бред, просто хочу, чтобы ты поняла и поверила. Хотя бы раз, один единственный раз, поверила, - тихо выговорил молодой человек.
-Если бы моя вера что-то меняла, – глухо отозвалась девушка, – если бы….
Бледные губы дрогнули, словно искаженные судорогой, и по щекам, медленно чертя влажные дорожки, покатились слезы.
-Полина, все настолько плохо? – Дима испугался отнюдь не на шутку.
-И еще хуже! Я пыталась, но я не могу втолковать этому твердолобому идиоту, что Рома действительно ничего не помнит. Он думает, будто это просто уловка, способ уйти от ответственности. Он не соглашается отпустить его под подписку, а это значит….
-А это значит, что ему придется сидеть до суда, – мрачно закончил Дмитрий.
-Но этого нельзя допустить! – Полина откинула со лба непослушную прядь волос, – ни в коем случае нельзя, его здоровье подорвано, ему нужно принимать лекарства, соблюдать предписания врача, ему нужен покой.
Внезапно замолчав, девушка посмотрела на Луганского:
-Я поеду в больницу, попробую договориться с Егором Владимировичем, может быть, нам удастся добиться пребывания хотя бы в клинике.
Неподдельное отчаянье на лице, всегда бывшим лишь капризно-беспечным, пробило брешь в стене обиды за друга, которую Дмитрий так долго и тщательно воздвигал в своем сердце.
-Полина присядь, ведь еще ничего не решено, – мягко попросил он.
В эту минуту дверь кабинета снова распахнулась, пропуская недавнего посетителя. Общая невозмутимость весьма плохо сочеталась в нем с яростным блеском стальных глаз. Незнакомец расслабил узел галстука и, усмехнувшись краешком губ, быстро пошел к лестнице.
-Кто это такой? – невольно поинтересовался Дмитрий.
-Понятия не имею, – качнула головой Полина, – однако, судя по всему, персона важная, когда следователь взглянул на его удостоверение, с ним чуть припадок не сделался. А ведь чувствительностью этот тип не отличается.
Ее прервал дрожащий от едва сдерживаемого гнева голос того, о ком она говорила секунду назад, молодые люди стремительно обернулись. На пороге, в дверях, стояли следователь с Рябининым, на руках которого больше не было браслетов.
-Господин Рябинин, приношу вам свои извинения, вышло досадное недоразумение, и вам, разумеется, тоже, – последняя фраза явно адресовалась обомлевшей Полине.
Дверь захлопнулась так же резко, как и открылась, чтобы оставить Романа один на один с женой и другом.
-А… - начала было молодая женщина.
-Все хорошо, родная. Все улажено, этой проблемы больше нет, - безумно уставше прозвучал голос мужа.
Все вопросы замерли на губах, когда девушка бросила взгляд на лицо
