Заблуждение сердца - Natallisha
Роман напряженно обернулся на еще один удивленный возглас и встретился глазами со своим давним приятелем. Последнего охватило внезапное чувство потери, в этих ненастных очах не промелькнула даже легкая тень узнавания, впрочем момент и так не располагал к дружеской беседе.
-Что здесь происходит? – голос Полины, быстро сбегавшей вниз по ступенькам второго этажа, вывел Дмитрия из прострации, скорее даже не сам голос, а отчетливо зазвучавшая в нем тревога.
-Милая, успокойся, – хрипло отозвался Роман, которого полицейские уже увлекали к дверям, – это всего лишь недоразумение.
Рябинину, оглушенному всем происходящем, будто мерещилось жестокое дежавю. Полина молчала, но он и без того знал. Знал каким будет ее ответ. Вот сейчас она подойдет ближе и скажет: «Я же говорила, что не потерплю еще одного такого недоразумения!» А потом будет долгий допрос, мрачное и сырое помещение, синяки на запястьях и скованность во всем теле от нудобной позы.
Знал это и Луганский, на лице коего заиграли желваки, а глаза прожигали Полю колкими искрами. Тем временем молодая женщина сделала попытку приблизиться к мужу.
-Это не недоразумение! – предсказуемо жестко откликнулась девушка, одаривая блюстителей порядка волной ледяной ярости .
-Родная, пожалуйста, – умоляюще произнес Роман, впрочем надежды на снисхождение у него не осталось. И пусть память отказывала ему раз за разом, все же что-то мелькало в сознании тревожными яркими всполохами.
-Это произвол, на каком основании вы врываетесь к нам в дом? - наконец очутившись рядом с мужем, неожиданно продолжила Поля, - и насколько я понимаю: вам никто не оказывал сопротивления, так к чему вы решили применить силу?
Девушка бросила выразительный взгляд на скованные запяться молодого человека.
-Мы действуем на основании ордера, выписанного прокурором, госпожа Рябинина, - невыразительно пояснил один из стражей порядка, - что касается браслетов, простите, но это общепринятый протокол, когда задержание носит повторный характер. А в случае вашего супруга этот раз не первый и не второй.
Еше сильнее побледнев, Роман ощутил желание провалиться сквозь землю, избегая смотреть на жену, протянувшую ладонь за злосчастным бланком.
-Позвольте мне ознакомиться с документом? – подчеркнуто вежливо попросила Рябинина.
-Прошу вас, – поколебавшись, полисмен удовлетворил ее просьбу.
Бегло просмотрев ровные отпечатанные строчки, девушка едва удержалась от крепкого словца, но вместо него просто вскинула голову и медленно произнесла:
-Хорошо, в таком случае я еду с вами.
-Об этом не может быть и речи, – вмешался второй поборник справедливости, - мы, знаете ли, не на светское собрание направляемся, а на допрос. Даме там делать совершенно нечего, позже получите разрешение на свидание в установленном законе порядке.
-Полина, прошу тебя, все будет хорошо, – негромко вмешался Роман, меньше всего на свете ему хотелось, чтобы девушка вместе с ним проходила через этот кошамар.
-Я знаю, любимый, – невероятно мягко отозвалась Поля и тут же вновь повернулась к полицейским, – я, надо полагать, тоже не развлекаюсь и поеду с вами не в качестве супруги господина Рябинина, а в качестве его адвоката.
На лицах собравшихся проступило почти откровенное изумление, причем со стороны полицейских оно чудилось меньшим. И если Рома отчетливо сомневался в том, что услышал пару минут назад, а слово любимый продолжало звучать внури, мешая сосредоточиться на дальнейших словах Полины. То Дмитрий и вовсе растерялся, машинально ослабив узел щеголеватого галстука, словно бы ему стало вдруг нечем дышать.
-Уверяю вас, в подобной практике нет ничего необычного. Я являюсь адвокатом семьи. И довожу до вашего сведения, что вы не можете допрашивать моего клиента без моего присутствия. К тому же сейчас! В данный момент господин Рябинин не способен исчерпывающе ответить на ваши вопросы, в силу состояния своего здоровья. Мама, – Полина стремительно обернулась к Надежде, – отдай Диме бумаги и заключение врача, он поедет за нами.
Мгновенье Елецкая смотрела на дочь недоуменно и горестно, затем все таки отвернулась и поспешно устремилась в сторону кабинета.
В гостиной повисла неловкая пауза, тишину нарушало лишь мерное тиканье старинных часов, украшавших дверной проем, да негромкий собачий рык, доносящийся со двора. Опуская голову, Рома позволил сотрудникам прокуратуры увлечь себя к выходу, даже спиной ощущая отчаянный взгляд жены, мерный стук каблучков на ее новых туфельках отзывался в сознании громким рокотом.
-Андрей, – Елизавета беспомощно посмотрела на отца Поли, – что же это? Скажи, что здесь происходит? Я ничего не понимаю…
-Лиз, пожалуйста, – Андрей Васильевич вытащил из кармана смятую пачку сигарет.
-Андрюша, в доме ребенок, – нервно одернула мужа вернувшаяся из кабинета Надежда.
В руках она сжимала папку с бумагами, которые незамедлительно протянула Диме.
Машинально приняв у нее документы, Луганский скользнул по комнате блеклым взглядом и быстро вышел вслед за ушедшими.
Уже в машине, сидя рядом с Романом, Полина прилагала немыслимые усилия, чтобы не расплакаться. На город спустился вечер, бархатными неровными мазками он ложился на рыжее от заката небо. Там, за стеклами полицейского автомобиля, была жизнь. Обычная, простая, без надрыва и вечной борьбы. Люди спешили домой после трудового дня, готовили ужин, они смеялись и болтали, обсуждали прошедший день, может быть ссорились или мирились. Но они жили, жили своей судьбой, а не играли навязанную роль в чужой пьесе. А ведь они с Ромой как раз этим и занимались много лет. Господи, какая глупость!
В тот раз было много проще, злость придавала сил, не давала скатиться в истерику и запаниковать. А теперь.... Теперь ей безумно хотелось потребовать, чтобы полицеские вели себя более лояльно, чтобы Роман не испытывал новых унижений, чтобы обошлось без проклятых браслетов, да и без всего этого тоже.... Молодая женщина чуть повернула голову и встретилась взглядом с мужем, Рябинин смотрел словно сквозь нее, отрешенно и задумчиво. В сгутившейся полутьме салона она не могла четко видеть его лицо, лишь силуэт, да белизну тонкой шелковой сорочки. Он даже не успел надеть пиджака.... Боль, между ними снова возникла боль и безысходность, как тогда, в одиночной палате, вроде бы совсем рядом и так безнадежно далеко.
Следуя безотчетному желанию, Полина положила свою ладонь на руку молодого человека. Рома вздрогнул от этого легкого прикосновения, заставив девушку - затаить дыхание, а через пару секунд
