Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган
Я уже кричу, как будто во всем происходящем действительно стоит винить потолок или всеведающего Бога.
– Он не женат, Эбс, – говорит Кэми. Теперь она уже улыбается, и ее лицо становится… довольным?
– А что тогда? – спрашиваю я, чувствуя внутри тревогу.
Ее взгляд не предвещает ничего хорошего.
– Ему нравится определенный типаж девушек, – говорит Кэм с той же самой улыбкой на лице – коварной и почти недоброй.
– Это явно видно, – соглашается Кэт. Она тоже улыбается, сдерживаясь, чтобы не захихикать. – И ты подходишь под этот типаж.
Они поворачивают ноутбук ко мне. На экран выведены результаты поиска изображений по запросу «Дэмиен Мартинес адвокат девушки фото». Я смотрю на кучу фотографий начальника Ричарда с девушками под руку на корпоративных мероприятиях.
Два момента сбивают меня с ног, как товарный поезд.
Первый. Дэмиен брал с собой девушек на те же корпоративные мероприятия, на которых, я точно знаю, бывал и Ричард, но мне он говорил, что ему нельзя приводить туда кого-либо.
Рождественская вечеринка.
Круиз четвертого июля.
Меня начинает тошнить.
Он гораздо больший подонок, чем я могла бы подумать.
Второй. У Дэмиена Мартинеса и впрямь есть определенные предпочтения в плане девушек.
Невысокие фигуристые блондинки.
И если я не подхожу под этот гребаный типаж, то кто вообще?
Это знак свыше в ответ на мои мольбы, чтобы план мести сработал.
Я медленно растягиваю губы в улыбке, увеличивая фото. За последние пять лет он был не слишком-то постоянным – почти на каждое мероприятие приходил с разными девушками.
Но они все одного типажа.
Я поднимаю взгляд на своих подруг и улыбаюсь:
– Я в игре, дамы.
Это будет даже проще, чем я думала.
* * *
После двух бутылок вина мы закончили составлять наш список пакостей и перешли к торжественному завершению.
Наш план игры.
На первой странице написано: «Как завоевать Дэмиена Мартинеса». Здесь же я нарисовала кучу розовых сердечек, а на каждой последующей странице мы собрали информацию, которую я за последние три года почерпнула из рассказов или жалоб Ричарда о его начальнике.
Я помню три пункта, которые он упоминал, когда речь заходила о Мартинесе.
1. Виски
«Захвати бутылку того виски, который любит мой босс, когда будешь в отделе со спиртным, ага?» – распоряжался Ричард, подразумевая бутылку коричневой жидкости, которая стоила почти триста долларов.
Близился то ли день рождения Дэмиена, то ли еще какой праздник, и он хотел, чтобы его подарок сошел за поцелуй в задницу.
А сейчас до меня доходит, что он так и не вернул мне деньги.
Вот сволочь.
2. Музыка в стиле кантри
«Кто вообще слушает это дерьмо для деревенщин? – ныл Ричард, слушая радиостанцию «Современная кантри-музыка». – Он что, не может слушать классическую музыку, как нормальный культурный человек?»
Я даже не буду вспоминать о странной одержимости Ричарда заставить всех вокруг в радиусе мили слушать классическую музыку, если он работает. Он думает, что так становится лучше других. Так ведут себя люди, которые читают нон-фикшн не потому, что им нравится, а для того, чтобы выпендриваться перед остальными.
Лично я обожаю поп-музыку. Бой-бэнды, суперзвезды и песни с хорошим ритмом, созвучные моему настроению.
И, хотя я не фанат кантри-музыки, я согласна слушать ее без остановок на протяжении всего следующего месяца или даже двух. Я даже заказываю себе дешевую футболку оверсайз с одной из новых звезд кантри-музыки, чтобы, если и когда его босс останется у меня на ночь, он мог увидеть меня в ней.
Какой забавный способ показать ему, что мы похожи.
3. Женщины
«Мартинес вечно встречается с какой-нибудь молоденькой тупой блондинкой. Почему он не может для разнообразия быть с кем-то достойным?»
Эта фраза стала последней каплей, после которой я психанула год назад и перекрасила длинные светлые локоны в грязно-коричневый цвет краской, купленной в магазине.
Ни в коем случае не хочу сказать, что с темными волосами что-то не так. Кэт укладывает свои как чертова богиня, и моя сестра Ханна выглядит с ними роскошно. Но мне этот цвет никогда не был к лицу.
– А что, если он и правда окажется милым? – спрашивает Кэт, самая хорошая, добрая и романтичная из нас.
Я же пока выискиваю информацию о том, в каком районе Бронкса Дэмиен вырос. Он упоминал об этом в интервью в журнале для юристов два года назад, которое я нашла в интернете.
Мы с Кэми переглядываемся, не совсем понимая, что ответить.
– Ричард говорит, что он мерзкий ханжа, – говорю я двум Кэт, сидящим передо мной, они то сливаются в одну, то снова разъединяются.
Вот дерьмо, я пьяна.
– Но Ричарду также удается убедить других людей в том, что он хороший парень, – возражает Кэт.
Веский довод.
– Это веский довод, – говорю я вслух, вспомнив, что они не умеют читать мои мысли, а потом отрыгиваю, морщась от послевкусия. Текила вместе с картошкой фри хорошо заходят внутрь, а вот обратно? Фу. – Я уверена он не сильно отличается от Ричарда и готов наплевать на всех вокруг. Все влиятельные друзья Ричарда были такими – мерзавцы, оценивающие других.
– Нам нужно удостовериться, что ты придерживаешься плана, – говорит Кэм, глядя на меня сурово и холодно.
Утром, когда пьяный туман в голове рассеется, я могу задуматься, а не использует ли она мою ситуацию, чтобы воплотить в жизнь свои мечты о мести.
Я качаю головой.
– Да все будет нормально.
– Тебе нужно напоминание. Ты слишком добрая. Все может закончиться тем, что он тебе понравится и ты захочешь забить на план, – говорит Кэми, и в ее голосе я слышу лед и жесткость.
Может быть, это плохой план.
Или, как минимум, довольно опасно втягивать в него Кэми.
– И, даже если так, все равно ничего страшного, Кэми. – Кэт говорит нежно, но твердо. – Эбби в состоянии принимать решения сама.
– Я просто говорю, что, если мы приложим достаточно усилий, план должен сработать.
– Кэми…
– Давай просто соорудим тебе банку, чтобы ты не сбивалась с курса. – Она начинает рвать лист бумаги на тонкие полоски. – Мы напишем на них все то дерьмовое дерьмо, которое Ричард творил, и, если ты растеряешь мотивацию, эти записки придадут тебе сил двигаться дальше. – Мы с Кэт не сводим с нее глаз, пока она продолжает рвать бумагу. – Но, если по какой-то сумасшедшей причине ты решишь, что он тебе нравится или что-то такое, я тебе ни слова не скажу. Это будет просто… напоминанием.
– Наверное, это может оказаться своего рода терапией, – говорю я, понизив голос. – Выписать все это.
Всю ночь в моей голове роятся воспоминания о каждом слове
