Секретарша бандита - Карина Найт
— Ну привет, — скалится парень белозубой улыбкой. — Я Ильяс. Младший брат Риза. Слышал ночью, как вы тут развлекались.
Я нервно сглатываю. Наверное, нас слышал весь дом. Прижимаюсь спиной к изголовью и притягиваю к себе подушку. Слабоватый щит, но инстинкт самосохранения побуждает искать хоть какую-то защиту.
— Зачем вы пришли? — спрашиваю охрипшим ото сна голосом.
Он подается чуть вперед, локтями упирается в свои разведенные колени и угрожающе произносит:
— Познакомиться с тобой поближе.
Глава 8. Ризван
— Кофе? — Следак жестом руки приглашает нас присесть.
Пономарев держится бодрячком. Фонарь под глазом хорошо замазал. Зубоскалит, любезничая со следователем. Интересуется его делами. Обсуждает погоду. Благодарит за какую-то непонятную хрень.
— Белов, — тот протягивает мне руку через письменный стол, — Олег Дмитриевич.
— Гафаров Ризван, — представляюсь, пожав его чиновничью лапу.
— Чем могу быть полезен?
Ищу что-нибудь общее между этим плешивым, усатым неудачником и его богиней-сестрой. Один из них определенно нагулянный.
— Господин Гафаров — наш новый партнер, — спасает свою жопу Пономарев. — Мы запустили работу над его проектом, и Роксана вчера срочно вылетела в Анталию.
— Странно, — хмурится Белов, — она мне не говорила. — Берет свою кнопочную мобилу и разблокирует экран.
— Она еще не купила сим-карту. Во время селекторного попросила передать вам, что у нее все хорошо. Как только разгрузится с делами, сразу же вам позвонит.
Следак скептически морщится. Пономарев неубедителен. Слишком громко сглатывает, вытирая испарину со лба.
— Она там не одна, — вмешиваюсь я, по-хозяйски откинувшись на спинку кресла. — Я закурю?
Белов подвигает мне пепельницу. Лениво вынимаю сигарету из пачки, беру в зубы, чиркаю зажигалкой и медленно затягиваюсь.
— Не одна?
— С моим младшим братом. Ильясом. Он — моя правая рука на фирме. Как ваша сестра у него, — киваю на Пономарева, и тот криво улыбается. — Так что о ней позаботятся.
— Роксана и сама может о себе позаботиться.
С этим не поспоришь. Вогнала шпильку в яйца моего человека, подтолкнула меня убить другого, полосонула мое горло. Пальцем касаюсь пластыря на шее, чем привлекаю пристальное внимание Белова.
— Вы не местный? — уточняет он, сканируя меня своим канцелярским взглядом.
— Будь я местным, вы бы обо мне уже услышали. Бизнес вынуждает вести кочевой образ жизни. Сегодня здесь, завтра в столице, послезавтра — по ту сторону океана. И так год за годом.
— А чем вы занимаетесь? — интересуется, нюхом чуя во мне угрозу.
— Торговлей душ, — отвечаю, выпустив струю сизого дыма.
— В этих стенах лучше быть аккуратным с шутками, — уголком губ улыбается он. — Что ж, благодарю за предупреждение. Столько работы навалилось, я и не заметил, что Роксана сегодня не ночевала дома.
Хорош брат. Она и вчера не ночевала. Третий день у меня живет, а следователь по особо важным делам и не чешется.
— Может, ей что-то передать? — спрашиваю, туша сигарету в пепельнице.
— Если созвонитесь с ней раньше меня, скажите, что я жду звонка. Пусть не тянет с симкой. Я волнуюсь.
— Она в надежных руках, Олег Дмитриевич. — Встаю и снова пожимаю ему руку.
Ну и черт! Я его сестре в любой момент кишки выверну наизнанку, а он так спокойно верит первому встречному, пусть и в компании этого скользкого червя Пономарева.
Когда мы выходим из здания, мои джигиты уже ждут нас у фургона. Запихивают в него этот кусок дерьма и запирают за мной дверь. Я толкаю его в угол и шиплю:
— Пошли третьи сутки, падаль. — В кулаке сжимаю ткань его рубашки, наслаждаясь его животрепещущим в глазах ужасом. — С каждым новым днем ты приближаешь смерть своей секретарши. И свою.
— Я уже договорился с несколькими людьми, — верещит он истерическим тоном. — Деньги будут, но мне надо больше времени.
— Ты знаком с Маликом? — спрашиваю, заставив его растерянно взглянуть на моего помощника. — Когда-то он тоже был моим должником. Немало навозной жижи хлебанул. Но одумался. И посмотри на него сейчас. Он свою голову за меня положит. Ты должен понять, выродок гнойный, что нельзя переходить мне дорогу. Зато сотрудничество со мной может обернуться для тебя значительной выгодой. — Достаю из кармана календарик и швыряю ему в рожу: — Осталось двадцать семь дней. Шевелись. А то мне очень не понравился взгляд господина следователя. Тебе же не нужно разжевывать, под кого он будет копать, унюхав подвох?
— Н-нет, — мотает головой, как игрушечная собачка не приборной панели его дешевой тачки. — Я все понял. Деньги буд-дут.
Он даже не спрашивает, как Роксана. Настолько штанишки намочил, что о главном позабыл — ее судьба в его руках, а его — в моих. Все взаимосвязано. Чем дольше девка у меня, тем меньше шансов, что отпущу ее живой. А мертвая она — конец для Пономарева.
Малик вышвыривает его из фургона, садится за руль и трогается с места.
Я потираю кулак, пока мы едем домой. Будь у меня младшая сестра, я бы за нее глотку рвал. А этот Белов, как размазня, передал через какого-то мутного типа ей привет. Вымесок трусливый! Неужели она надеется, что он ее спасет? Он ищет иголки в стоге сена, роясь в сфабрикованных делах, пока преступники нарушают закон за законом. Презираю этих тварей. Им только юбки носить!
Едва вхожу в холл, как встречаюсь взглядами с матерью. Она стоит на нижней ступеньке лестницы, локтем опершись о перила. Без сомнений, ждет меня. Недовольная, сердитая, вся на нервах. После смерти отца не припомню, чтобы она улыбалась. Порой кажется, она ненавидит весь мир, а не только свое вдовье одиночество.
— Доразвлекался? — гневно фыркает. — Убирай свою предоплату с глаз. Сюда едет Мадина.
Сжимаю кулаки и
