Секретарша бандита - Карина Найт

Срываясь, все-таки запускаю пальцы в ее волосы и вколачиваюсь в ее глотку. Выжидаю пять, десять, пятнадцать секунд и снова вынимаю. Она ртом хватает воздух, захлебывается, выплевывает тягучую слюну. Спесь в глазах постепенно угасает. Говорил же, членом выбью эту наивную дурь.

Двигаюсь в ней яростно, дико. Не давая ей отдыхать и дышать. Засаживаю в этот рот так, чтобы язык потом болтать не поворачивался. Чтобы знала, для чего ей эта дырка, кроме еды. Но теперь она не плачет. Выносит все до конца. Облизывает мои яйца, обсасывает ствол и, ощутив, что я уже на грани, отстраняется.

— Я хочу в глотку, — говорю ей, кулаком стягивая ее мокрые волосы на затылке.

— Тогда я не почувствую твоего вкуса, — еле дыша, отвечает она.

Скольжу по ней взглядом. Набухшие соски вот-вот лопнут. Вся дрожит. Но не от страха, не от холода. От возбуждения, черт возьми! Ее заводит грязный секс. С ума сводит.

Отпускаю волосы, дав ей волю.

Она возвращается к члену. Вбирает его в свой рот и мозги через него высасывает.

Закатываю глаза, покрываясь мурашками. Никогда бы не подумал, что какая-то шлюха чужих традиций вызовет такой мощный эффект. Даже групповая оргия так не кипятила мою кровь: и пятерых за раз натягивал, и одну дырку по кругу с друзьями пускал. Но до дрожи в коленях не кончал.

Я заливаю ее рот спермой и слышу, как она глотает ее мелкими глотками. Наслаждается, растягивает удовольствие.

Смотрю в ее лицо и вижу неподдельное блаженство. Она кайфует, слизывая все до последней капли, сглатывая, собирая остатки со своих губ и снова сглатывая.

Подбирает мочалку, вспенивает и начинает осторожно мыть член. Ополаскивает яйца, массирует, целует, снова ополаскивает и наконец поднимается, когда беру ее за подбородок и тяну вверх. Толкаю к стене и разглядываю лицо.

Устала. На ногах еле держится. Виснет в моих руках.

Вышвырнуть бы ее за дверь после такого. Отдать своим джигитам, чтобы раздолбили в мясо и выбросили на помойку. Но вместо этого желание поцеловать ее. Впиться в рот, который только что отполировал мой болт. Будто под дурманом. Под чертовым наркотиком.

С трудом поборов эту болезненную, извращенную тягу, отстраняюсь от нее и выхожу из кабины.

— Заканчивай. Сейчас ужин принесут.

Глава 7

Обещанный ужин ждет меня на кровати, когда я возвращаюсь в комнату, обернувшись большим полотенцем. Ризван уже в брюках. Подкидывает дрова в камин. Смотрю на его широкую спину, переливающуюся буграми, и тошно становится.

Играть с ним опасно, но это мой единственный шанс выжить. Тело, к счастью, не подводит. Когда абстрагируюсь от презрения к этому подонку и представляю, что занимаюсь сексом с тем, кто мне нравится, оно реагирует правильно. Даже возбуждается. Хоть какое-то удовольствие от моего заточения в этом темном царстве.

Правда, удивительно, откуда во мне столько смелости и решительности? Я никогда в жизни не рисковала без презерватива. И тем более, не глотала чью-то сперму. Но у Ризвана на лице написаны все его больные фантазии. Мое дело — воплощать его мечты в реальность, чем я и занимаюсь, наплевав на свои принципы. Впрочем, не скажу, что мне было противно. Не самое вкусное, что я пробовала в своей жизни, но и не самое отвратительное. Я бы отнесла это к деликатесу, который не каждому по вкусу. Мне зашел.

Заглядевшись на этого зверя, я не замечаю, как он тоже смотрит на меня. Спохватываюсь, когда Ризван делает шаг навстречу.

Мурашки табуном пробегают по рукам и сосредотачиваются где-то между лопаток.

Ризван хищной поступью обходит кровать, приближается и, окинув меня хмурым взглядом, тянет за угол полотенца. Оно спадает на пол.

— Ходи так. Не замерзнешь, — говорит он, скользя по мне глазами.

Ему нравится мое тело. Он от него в экстаз впадает. И ненавидит себя за это. Вижу. Чувствую.

— Ешь, — кивает на поднос.

Молча залезаю на кровать, подгребаю под себя ноги и разглядываю еду. Нам принесли греческий салат, суп-пюре, мясо в каком-то соусе, булочки, сок и вазочку с орехами.

— А ты? — спрашиваю едва слышно.

— Долго отмывалась от меня. Я уже поел. — Ризван заваливается в кресло и, задумчиво потирая пальцем подбородок, наводит на меня свой сканирующий взгляд.

Есть в такой обстановке тяжело. Кусок едва в горло лезет. Но голод берет верх над скованностью. Я съедаю половину салата, суп, кусочек мяса и одну булочку. Запиваю все это двумя стаканами сока и убираю поднос на стол.

— Спасибо, — говорю, вытирая губы салфеткой. — Было вкусно.

— Орехи.

— Я берегу зубы и фигуру. Обойдусь.

Все еще смущаясь своей наготы, возвращаюсь в постель и натягиваю на себя покрывало. Я не знаю, который час, но по бьющему в окно свету уличного фонаря догадываюсь, что уже ночь или поздний вечер. А это значит, прошли мои первые сутки в качестве секретарши бандита. И пока я не сделала ничего из своей прежней должностной инструкции.

— Я могу поспать? — спрашиваю как можно мягче.

— Спи.

— А ты так и будешь сидеть здесь?

Ризван встает, распрямляет плечи и подходит к кровати.

Лучше бы я промолчала. Теперь молюсь, чтобы ему больше не хотелось секса. У меня и так все болит, сил нет. Щека ноет. Между ног горит. Рот онемел. В груди ломит от чувства стыда. Мне нужно время смириться с тем, что уже случилось, и морально приготовиться к тому, что еще произойдет. Вдруг завтра Ризвану захочется посмотреть, как меня трахает его человек. Или два. Три. Я не должна поддаться панике и броситься умолять его о пощаде.

Словно прочитав мои мысли, он коленом упирается в кровать и спрашивает:

— Я хочу, чтобы ты отсосала пятерым моим людям у меня на глазах. Так же, как мне. Смакуя. Сделаешь?

У меня внутри все