Его М.Альвина (СИ) - Черничная Алёна
– Делаю что? – переспрашиваю то же полушепотом.
Замечаю, как Данил опускает взгляд на мою ладонь, окольцованную его пальцами, и делаю то же самое: смотрю на наши совершенно непохожие руки. Моя узкая, прохладная, с жутко тонкими пальцами и его, широкая, горячая лапа с выступающими венами и множеством мелких, свежих царапин. Я озадаченно хмурюсь. Мне почему-то кажется, что этого не было еще пару дней назад точно.
– Как ты занимаешься с закрытыми глазами? Ты не смотрела на руки, а они играли, – Данил так пристально рассматривает мою ладонь, словно пытается что-то найти на ней или в ней. А ей даже как-то слишком тепло в плену чужих пальцев.
Не могу сдержать уголки губ на месте и позволяю ироничной ухмылке прикипеть к своему лицу. Значит, Данил наблюдал за мной здесь, пока я была за инструментом? Надо же… Как быстро он раскрыл все карты…
– Потому что я играю не руками. Я играю душой, – отвечаю на его вопрос искренне и мягко освобождаю свою ладонь из мужских рук.
Глава 12
– Реально? Все полы в квартире помыл с шампунем? – Аня хохочет и тут же давится сиплым кашлем.
– Да. Прям все, – бурчу я и, скинув свою сумку на пол, плюхаюсь на ее кровать в тесной комнатке общежития.
Аня уже несколько дней сидит в общаге на больничном с простудой и не появляется в консерватории, поэтому я решила сама завалиться к ней в гости. И заодно хоть немного выдохнуть от обстановки в квартире Крис. Особенно после вчерашней большой стирки ламината средством для мытья посуды. Спасибо, Данил, убрался!
– Зато помог! А ты говорила, что он не убирает, – вставляет свои умные пять копеек Аня, продолжая расставлять печенье и конфеты на крошечный столик.
Я строю ей злую рожицу, не собираясь симпатизировать ее энтузиазму по этому поводу.
– Помог? – не сдерживаюсь и повышаю голос на Аню. – Теперь любая упавшая на пол капля воды превращается чуть ли не в пенную вечеринку. Я убить его хочу, правда! Глаза наглые выцарапать!
Слушая мои возмущения, подруга также спокойно уселась на стул:
– А-а-ль…А что у вас там вообще происходит?
Я неожиданно теряюсь от ее вопроса, зависая в своих же мыслях и ощущениях. Взлохматив и без того растрепанные волосы, лишь вздыхаю.
За время, как Данил переступил порог квартиры Кристины, я нахваталась столько эмоциональных качелей, что меня до тремора рук начинает пробирать лишь только от его мимолетного образа в голове.
«Придурок!»
«Истеричка!»
«Идиот!»
«Бешеная!»
Примерно так проходят наши совместные будни, когда Данил все-таки ночует дома. Во мне все больше растет уверенность, что я никогда не выйду замуж и не стану жить на одной территории с мужчиной. Теперь я понимаю о чем эти истории про лодки любви, разбитые о скалы быта. Носки, стульчак, брошенные где и как попало футболки, не помытые кружки от чая. На каждое свое чаепитие Данил берет новую чистую посудину, совершенно забывая, что можно просто помыть старую. И к моему приходу домой на кухне меня всегда ждет ровно десять гребаных грязных кружек. И каждой из них мне хочется лично стукнуть о его головешку.
А еще когда Его Блудное Величество возвращается с очередной ночной прогулки, то провод от моего инструмента чудесным образом исчезает ровно на время сна Данила. Единожды я все-таки набралась смелости и ворвалась к нему в комнату, пока он давил лицом диван. И да, нагло перерыла все его брендовые шмотки, валяющиеся по разным углам, пока не услышала сонный голос из глубин подушек:
– Он в переднем кармане моих штанов, которые сейчас на мне. Можешь забрать. Я не против.
– Гад! – пинаю ни в чем неповинный диван и слышу довольное фырканье Данила из-под пледа. В штаны-то ему я точно не полезу!
Да, у меня есть наушники к моему фортепиано, но пользоваться ими ради удобства своего сожителя я не собираюсь. Еще чего! Как говорит Граховский, играть в наушниках Чайковского – это заставить бедного композитора в земле вертеться. Разве могу я так поступить в великим и неповторимым Петром Ильичем?
Так что пусть Данил слушает мои трехчасовые сюиты. Хотел жить на халяву? Получай!
Правда, не обходится, конечно, и без моих косяков. Но, честное слово, они непреднамеренные же! Поэтому когда пару дней назад, во время проигрывания мной сюиты, Данил ворвался ко мне комнату, размахивая моей нижней частью красного кружевного комплекта белья, я едва не свалилась с банкетки.
– Мальвина, твою мать! Какого черта?
– Откуда у тебя… это? – в ступоре смотрю на разъяренного соседа, у которого вот-вот пар из ушей хлынет.
– Это я хочу спросить, как вот это… – осторожно держа за тоненькие ленточки красные кружева, он размахивает ими передо мной, – оказалось вместе с моими футболками?
Я продолжаю молча хлопать глазами и одновременно покрываться таким же цветом, как и мое белье. И ума приложить не могу о чем он и как так получилось… Видя мое недоумение, Данил вытаскивает вторую руку из-за спины, кидает на кровать две футболки милого розовенького цвета. А я уже догадываюсь, как так получилось и буквально загораюсь от стыда до засухи в горле.
– Видимо, забыла их достать из стиральной машинки вместе с остальными…
И я пылаю, как факел, не потому, что футболки Данила испорчены, а потому, что мое личное и интимное находится в его руках.
– С тебя две белых футболки, – отчеканивает он, – а это… – глазами осматривает мою вещицу у себя в руках, его полные губы очень медленно и ехидно растягиваются в улыбке, – кстати, очень даже милая штука, но я вот не люблю красное.
– Отдай, – шиплю через зубы и подрываюсь к Данилу, как с катапульты, совершая марш-бросок за своей кружевной частью гардероба. Выхватив то, что принадлежит мне, сразу прячу это в карман домашних штанов. – И вообще, они же не для тебя, чтобы тебе нравилось! – мои щеки все еще можно сравнить с температурой жерла вулкана.
– А-а-а, для парня? Сеете разврат и похоть на земле? – Данил наклоняется ко мне, одаривая таким пронзающим взглядом, что теперь я не чувствую в себе ничего, кроме жара. Его глаза жгут меня заживо.
Вспыхиваю, делаю встречный шаг вперед, становясь буквально нос к носу с лицом Данила и, вскинув подбородок, выпаливаю:
– Да нет у меня парня! Отстань! Ясно? – Мои слова летят с языка на несколько тонов выше, чем надо.
А в ответ получаю лишь вид того, как Данил закусывает нижнюю губу, а его нахальный изучающий взгляд, очерчивает меня с головы до ног. Хмыкнув, мой сосед просто исчезает из моей спальни.
И самое ужасное, что где-то в бесконечном потоке эмоций от наших мелких и не очень бытовых стычек, я не совсем хочу понимать и принимать тот факт, что бесит и раздражает меня Данил не только потому, что помыл полы средством для мытья посуды. Само его присутствие рядом порой вызывает мурашки по коже и натягивает мои нервы струной. Особенно, когда он вальяжно расхаживает полуголый по квартире в одних штанах, демонстрируя широкие плечи, рельефную грудь, вымощенный твердыми кубиками пресс и…
О Боже!
Да Данил вообще не имеет привычки ходить по дому в футболках. Как и заниматься спортом на своей территории, а не там, где я обычно завтракаю. Каждое его утро начинается с сотни отжиманий и упражнений на пресс прямо посреди гостиной и точно напротив обеденного стола.
В первый день такого спортивного спектакля я замираю над столом с чайником в руках.
– Ты ничего не перепутал? – оторопело глазею на происходящее.
Мой сосед лишь отрицательно мотает головой и напряженно пыхтит:
– В комнате нет места. Я там не помещаюсь среди коробок.
И продолжает легко поднимать-опускать свой торс, напоминающий по форме чётко перевернутый треугольник на руках. От каждого движения на них вздымаются жилы, а вычерченные мышцы спины словно наливаются сталью, делая ее рельеф более заметным.
А если честно и кратко, то след от ожога кипятком до сих пор красуется на моей левой руке, как знак напоминания о том, что нужно смотреть себе под нос, а не куда-то еще.
