Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн
– Так, давай по порядку, – помотал он головой и залпом осушил свою порцию. – Ты был на свидании вслепую. Почему я об этом ничего не знал?
– Петров, только не говори, что ревнуешь, – хихикнула Саша. – Мы с Павликом этого не переживем.
– Я уж точно! – заверил следом и Сашу, и Мирона. – Скажем так, я не придавал этому значения.
– А сейчас придал, я понял.
– Ну, хорошо, что ты хоть что-то понял.
– Погоди-погоди, ко мне только стала возвращаться возможность попытаться размышлять здраво. В отличие от вас! – Петров показал на нас с Сашей пальцем обличающе. – Ну-ка, плесни мне еще немного для закрепления.
Я усмехнулся, выполняя просьбу Мирона. В общем и целом, мне и самому требовалось разложить все по полочкам, чтобы весь тот кавардак, который творился в голове после встречи с Вьюгиной, хоть немного рассеялся.
А еще, по возможности, избавиться от того, что начал чувствовать, когда побывал у Снежаны. Имя-то какое… Снежана. Да еще и Вьюгина. Ну вот и откуда она, мать ее, на мою голову?
– Вариантов, где этот ребенок мог быть зачат, если все же это твой сын, больше нет? – уточнил Мирон.
Я на мгновение задумался, но тут же отрицательно помотал головой. Думал об этом и сам, пока ехал от Снежаны домой, и не находил ни единой вероятности, что успел где-то заделать сына, кроме того слепого свидания.
– Неа. К тому же, тогда я не использовал, ну…
– Понятно.
– А до этого ты принял твою Вьюгину за проститутку, после чего она уволилась с работы. Так?
– Именно.
– Тогда все сходится! Это подстава!
Петров вскочил с дивана и заходил по комнате. Мы с Сашей в недоумении переглянулись, а потом, как по команде закатили глаза.
– Какая еще подстава, Мир? – осторожно спросила Сашка. – Может, пора уже переставать… ну, закреплять?
– Да ну вас! Все же ясно, как божий день. Смотрите… Эта Снежана решила соблазнить Пашу. Он ее на работе не замечал, она в него была влюблена. Ну, или в его деньги. Приоделась проституткой и пришла на корпоратив. Цель какая? Правильно – заделать в тот вечер от него ребенка. Или стать любовницей, но ребенок – надежнее.
Мы с Сашей снова переглянулись. Только на этот раз синхронно нахмурились. То ли действительно нам пора было завязывать с крепкими напитками, то ли что-то в этом всем было не так.
– Окей. И когда я обозвал ее тем словом, которое просилось само по себе, она сбежала. Логично!
Мирон задумчиво почесал подбородок, на его лице отразилась работа мысли. Он подернул плечами и выдал:
– А вдруг у нее обстоятельства такие были, ну, чтобы соблазнить тебя.
– Какие? – фыркнула Сашка. – Ты что, начитался любовных романов? Ее тетя в беде, или брату срочно нужна операция? – она рассмеялась, но, увидев непонимание на наших лицах, пояснила: – Ну, знаете, так часто пишут. Она была невинной и несчастной, но жизнь сложилась так, что она упала на колени перед собственным боссом?
Непонимание, видимо, стало таким огромным, что Саша махнула рукой и скомандовала Петрову:
– Продолжай!
– И вот у нее были обстоятельства, но она не смогла переступить через себя. Сбежала и уволилась. Потом прознала про то свидание, куда ты отправишься.
– Ага, а потом пришла на него, зачала там от меня ребенка, а когда у нее появилась возможность, как ты говоришь, воспользоваться моими деньгами, просто исчезла. И теперь ее сын пять лет страдает, а она, даже увидев наши с ним фотки в сети, не пришла и не сказала – это твой ребенок, давай уже алименты?
Возникло молчание. Я пытался осознать, о чем мы тут вообще говорили. Кавардак не исчез, он стал лишь более запутанным. Вот блин.
– Так, ладно. Пожалуй, мне нужно в душ и спать, – решил я, поднимаясь с пола, на котором сидел по-турецки. – Саш, занимайте вашу гостевую.
– Да мы еще немного посидим, – отмахнулась невеста Мирона.
– Окей. До утра.
– До утра.
Оказавшись в ванной, я наклонился над раковиной и плеснул себе в лицо холодной воды. Итак, что у нас имелось? Какая-то запутанная история, в которой сам черт способен был ногу сломать. И в которой я собирался разобраться.
В памяти всплыло то чувство, как будто меня током прошибло, когда мы со Снежаной соприкоснулись… хм… грудями. И этот аромат. Вроде не парфюм, а какой-то… шампунь, что ли? Я его определенно помнил. Вот только откуда? Был ли он в лифте, или на том свидании, в котором Вьюгина (если она все же его посетила) не собиралась признаваться?
Скинув с себя одежду, я забрался в душевую кабинку и включил воду. Мне предстояло пораскинуть мозгами и понять, что же делать дальше и как снова встретиться со Снежаной, а главное – о чем с ней в итоге говорить.
Впрочем, через пару дней эти вопросы отпали. Потому что Вьюгина позвонила и назначила мне встречу сама.
Я сидел и смотрел поверх меню на Вьюгину, которая чувствовала себя некомфортно в моей компании. Я на лешего какого-то похож, что ли? При встрече мы не сказали друг другу и пары слов. Просто прошли в кафе и сели за столик. И просто сделали вид, что увлечены выбором блюд и напитков.
– Я буду манговый чизкейк и зеленый чай, – обозначила заказ официанту Снежана.
– А мне чашку американо. А дальше как пойдет.
Официант удалился, а я откинулся на спинку стула, размышляя о том, что испытываю в данный момент. Определенно, мне гораздо больше нравилась та Вьюгина, которая встретила меня в дверях своей квартиры. Такая горячая, такая… эмоциональная.
Едва не поморщившись, когда эти воспоминания сменились образом моей холодно-наигранной невесты, я подался к Снежане и спросил с места в карьер:
– Ты сказала, что нам нужно поговорить. Начала что-то припоминать о том, что любила посещать свидания вслепую?
Удивительно! Мой выпад попал в цель. Вьюгина вдруг покраснела, и это сбило с толку. На светлой коже появился яркий
