Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн
Впрочем, для меня в этой ситуации все равно ничего не менялось. Только для сына. И это, в общем-то, самое главное.
– Снежка, это же судьба! – ворвался в мысли все такой же радостный голос Лины.
– Какая судьба? – нахмурилась в ответ, и подруга стала возбуждено тараторить, активно при этом жестикулируя:
– Ну как же! Ты пошла на это свидание и там оказался он! Вы переспали, ты забеременела, и вот, спустя шесть лет, твой Мельников пришел именно в тот детский садик, куда ходит Митя! Что это, если не судьба? Боже, как же это романтично! – вздохнула она мечтательно следом.
Я посмотрела на нее предупреждающе:
– Хочу тебе напомнить, что у вовсе не моего Мельникова есть невеста.
– Невеста – не препятствие для истинной любви! – пафосно заявила Лина. – Кроме того, он, видимо, не слишком дорожит ее мнением, если согласился провести с вами Новый год!
– А ты считаешь, что он ей в этом прямо возьмет и признается? – фыркнула я. – Наверняка как-нибудь отоврется! Но меня это, впрочем, не касается. Я просто хочу, чтобы мой сын снова поверил в чудо.
– А ты сама? – мягко поинтересовалась Лина, присаживаясь рядом на подлокотник моего кресла.
– Слушай… – повернулась я к ней и почти умоляюще продолжила:
– Лина, мне уже далеко не двадцать лет. У меня ушли годы на то, чтобы избавиться от глупых иллюзий и фантазий о Павле Мельникове! Давай ты не будешь снова подталкивать меня в сторону этого болота? У нас, возможно – подчеркиваю, всего лишь возможно! – общий сын. Но на этом все. Больше нас ничто не объединяет.
– Ладно-ладно, – сдалась подруга со вздохом. – А ты уже решила, в каком образе будешь встречать Новый год?
– А для этого нужен какой-то образ? – вскинула я бровь.
– Конечно! Чтобы этот твой Мельников как увидел тебя – так больше и не смог забыть!
– С этой задачей прекрасно справился тот образ проститутки в лифте, – хмыкнула я.
Впрочем, если что-то полезное из той истории вышло – так это то, что Лина тогда твердо решила стать профессиональным стилистом-визажистом и весьма в этом преуспела. Теперь можно было со спокойной душой доверять ей свой мейк.
– Я уже все придумала! – проигнорировала подруга мою шпильку. – Пересядь на стул, сделаем тестовую версию!
– Ладно, – смирилась я, позволяя ей творить со мной все, что только подскажет фантазия.
До Нового года оставались считанные дни, а это означало, что с биоматериалом для теста стоило поторопиться. О том, чтобы отобрать у Мити его любимую кружку, не могло быть и речи, но тут очень кстати подвернулся плановый поход на стрижку.
Когда парикмахер вышла из зала, я быстро наклонилась и подняла с пола прядь светлых волос сына. Оттенок, удивительно схожий с волосами его… отца. Достаточно было посмотреть на этих двоих рядом, чтобы все понять. Но я по-прежнему могла ошибаться. А значит, чтобы как можно скорее во всем убедиться – или наоборот – следовало передать этот локон Мельникову.
Оставив сына у подруги, я созвонилась с бывшим боссом и договорилась о том, что подъеду в офис. Не самое приятное место для встречи, но времени на капризы попросту не было.
Выйдя из такси у хорошо знакомой высотки, я упрямо расправила плечи и шагнула вперед. Как неумолимый оползень, на голову обрушились воспоминания о том вечере. И с каждым шагом я как будто вступала в собственное прошлое и увязала в нем все больше.
Пришлось напомнить себе, что я больше не неприметная сотрудница Мельникова, служившая на столь мелкой должности, что босс даже о существовании моем не знал. За эти годы мне удалось достичь неплохих карьерных высот и прежде всего – самоуважения.
Войдя в лифт, я невольно зажмурилась, но упрямые образы все равно замелькали перед глазами.
«Кто это вызвал?» – громогласный вопрос босса и недоуменная тишина. А следом – издевательский смех…
Я вышла из лифта и гордо прошествовала в кабинету Мельникова, каждую секунду готовая осадить новые насмешки. Но меня никто не узнал. По крайней мере до того момента, как я вошла в приемную.
– Мне назначено, – сообщила я отстраненно-вежливым тоном секретарше Мельникова, Арине.
– Вы Вьюгина? Проходите, – пробормотала она, а потом вдруг удивленно распахнула глаза:
– Снежанка, ты, что ли?!
Я сдержанно кивнула, не выказывая желания продолжать разговор. Но Арину это не смутило. Она уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но меня спасло появление самого Мельникова:
– Привет, проходи, – он распахнул дверь кабинета шире и, окинув меня взглядом, поинтересовался:
– Попросить что-нибудь принести?
– Ничего не нужно. Я ненадолго.
Он вошел за мной следом, захлопнув дверь, и я снова почувствовала на себе его взгляд. Господи, да это просто невыносимо! Он всего лишь смотрел на меня, а я начинала гореть так, будто он меня касался. Хотя наверняка все дело в меховом пальто! В нем слишком жарко в помещении…
Раскрыв сумочку, я достала оттуда небольшой пакетик и протянула Мельникову:
– Вот то, что ты просил.
Он с удивлением посмотрел на него:
– Кажется, мы говорили о кружке.
– Это невозможно, – пожала я плечами. – Митя всегда пьет из одной и той же. Если Олаф пропадет на несколько дней, это будет настоящая трагедия.
– Олаф? – вздернул вопросительно бровь бывший босс.
– Снеговик из «Холодного сердца». Он нарисован на кружке, Митя его очень любит. Другие кружки просто не признает.
– Ладно… я понял… – пробормотал босс, растерянно проведя рукой по волосам.
Я невольно проследила за ним взглядом. Господи! Даже в таком небрежном жесте он буквально источает из себя секс. И как, скажите на милость, я смогу спокойно делить с ним сына?!
– Я узнала, что волосы тоже подходят, – заметила, борясь с желанием расстегнуть чертово удушливое пальто, что могло быть воспринято Мельниковым весьма двояко. – Мы успеем узнать результат до Нового года?
– Думаю, да, – кивнул бывший босс.
– Хорошо, – пробормотала я. – Ты ведь понимаешь, насколько это важно… для Мити. Чтобы ты пришел к нему.
